И я ушел в дежурку.

Я не хотел предстать перед ней в роли спасителя. Хотя это так выигрышно и приятно. А тут испугался.

Неужели я испугался ее реакции на штопаное лицо?

Нет, я испугался просто потому, что мне всегда было легче с ней встречаться, когда можно было подставить свою шею, а она могла ее бить. Вот! Мне так было легче. А быть в ее глазах спасителем, мне!..

Дальше будет видно, а пока я смотался из палаты. Дальше будет видно, а что было, я помню…

*

Из-за своего шалопайства школу кончил я на год позже всех.

У нее была первая сессия в университете. А у меня были еще школьные каникулы.

Сегодня она сдает экзамен.

Как я бегал к школе, когда она сдавала на аттестат зрелости!

Как я бегал, искал подарок, когда она получила свой аттестат!

Как я любил ее! Как я целовал ее!

Мальчик!

А сегодня уже экзамены в институте.

И вдруг я чувствую, что мне неохота идти к ней. Мне хочется пойти к ребятам. Ведь у них тоже у всех экзамены.

Да что же это? Почему я не хочу идти к ней?

Позвонил.

— Как сдала?

— Отлично. Ты придешь?

— Ммм…

— Что-что? Не поняла.

(И я не понял.)

— Приду.

— Ну я жду.

Я шел медленно и думал, думал. И додумался до того, что какой я честный, порядочный. Я шел медленно и любовался собой. Своей честностью, своей порядочностью.

— Знаешь, Тань, я не люблю тебя.

— Что?!

— Я понял сегодня, что не люблю тебя.

— Что?!

— Я понял сегодня, что не люблю тебя.

— Не понимаю. К чему ты?

— Вот что-то не хотелось мне приходить сегодня. Значит, не люблю.

— Это вовсе не значит.

— Нет, если бы я любил, я хотел бы прийти к тебе. А я хотел к ребятам пойти.

По-моему, она плакала. А может, нет. Я себя уже с ужасом слушал.

— Нет. Это не любовь. Я решил честно тебе сказать. Раз не люблю — надо честно сказать. Иначе это будет обман.

— Принеси мне завтра мои фотографии и кинь их в ящик почтовый. И уходи. Быстрее, быстрее…

— Я решил, Тань, что так будет честнее. Ведь иначе я обманываю тебя.

— Уходи быстрее. Я очень прошу тебя.

— Честность — ведь это главное. Правда, Тань? Ведь не должны же мы…

— Уходи, уходи, уходи быстрей!

Она говорила шепотом. Я встал и продолжал:

— Честность — ведь это главное. Правда, Тань? Мы ведь с тобой…

Я шел домой и любовался своей порядочностью. Что-то было еще в моем любовании.

Честность.

Ублюдочная честность. Какую подлую пулю я отлил из честности! Я использовал честность, как ростовщик вексель.

Поставил первую в моей жизни двойку. И кому! Ей!

А как я ее любил! Как я ее осторожно целовал.

Только вот мы часто ссорились. Из-за ребят.

Такие хорошие были ссоры…

Через несколько лет Таня подарила мне книгу и надпись сделала: «С благодарностью за полученный урок».

А урок-то, в конечном счете, мне, да только, может, уже поздно.

*

Я вспоминал все наши встречи, мы встречались после много раз. Я охотно с ней встречался. Радостно, но невыносимо предстать перед ней в роли спасителя!

Невыносимо!

Насколько легче быть виноватым: тебя бьют, ты терпишь, тебе легче. И вдруг все поломалось…

Все сначала. Как спокойны были безликие, светские встречи! Были встречи, и никаких воспоминаний.

Так было легко.

А теперь все начинай сначала.