— У нее — наверное, — печально улыбнулся Коль. — Хорошо бы, если так. А я не успел.

Свечерело. В буфете стало сумрачно, затекала снизу, от степи, синева.

— Полетишь со мной к морю? — спросил Коль тихо. — Соглашусь и на врачей, и на их инвентарь. Мужская компания просто поперек горла встала.

У Светки было лицо обиженного ребенка.

— Коль, — позвала она, уже словно превозмогая себя. — О чем вы говорили с Гийомом? Расскажи мне, пожалуйста.

— О хищных гейзерах, — нетерпеливо ответил он. — Полетишь?

И тут она вдруг встала. Так резко, что, толкнув висящий столик, чуть не опрокинула пустой Гийомов бокал.

— Я должна подумать, Коль, — проговорила она, и голос был совсем чужой, без малейшего намека на недавнее тепло. — До свидания. — И она почти бегом вылетела из буфета. Он наконец вновь увидел ее ноги, но от этого только сердце закрутило мясорубочным винтом. Кажется, она бежала вниз и по эскалатору.

Коль остался сидеть, ошалев. Как оплеванный.

Нет, что-то не так было между ним и ими всеми, что-то не так. Что-то не так.

…Утреннее солнце захлестывало комнату, как в первый день. Словно ничего не произошло. Всеволод вошел, широко улыбаясь, и сказал голосом командора:

— Я на зов явился! — Сменил тон: — Что случилось такое срочное?

Его улыбка умерла, а потом стекла с лица, как вода.

И это было все. Можно ни о чем не спрашивать.

— Да, Коль. Ты правильно понял.

Добрыня сгорбился и как-то сразу усох.

Даже удобно. Коль еще не успевал огранить вопрос словами, а Всеволод отвечал.

— Обычно пять — семь метров. Только гениально одаренные люди принимают на километры, изредка на десятки — но таких по пальцам перечесть.

— Садись, маршал, — сказал Коль вслух. — В ногах правды нет.

Всеволод послушно сел.

— На что же вы надеялись? — негромко спросил Коль.

— Решено было обеспечить постепенное вхождение… а пока ты не адаптируешься, не начнешь правильно относиться к миру в целом, потом не начнешь правильно относиться к тому, что тебя слышат… — всем выглядеть как ты. Но… — Он помолчал. Молчал и Коль. — Случайные проколы пошли сразу. А твое отношение к себе… к своим воспоминаниям и своим же собственным мыслям… такой разрыв…

— О чем ты?

— Подожди. — Всеволод, сам теряясь, с силой провел пальцами по вискам. — Дай собраться с мыслями. Так неожиданно…

— Значит, все это время я как голый ходил перед вами? Перед вами всеми?!

— Подожди, Коль. По порядку… — Чихал я на порядок! Да, скажи? Да?! — Да, — невнятно выговорил Всеволод. — Так… — Коль сцепил пальцы рук, глядя в пол. — Так.

Мертвым голосом, спрятав глаза, Всеволод начал по порядку:

— Вскоре после вашего отлета разразилась жуткая эпидемия. Занесли с Луны… Чудом удалось быстро найти методику лечения, иначе… ты рисковал застать пустую Землю. Методика была сложной, комплексной — химия, облучения… и плюс всем детям следующего поколения делали прививки, тоже комплексные. И вот такой побочный эффект. Дети этих детей оказались телепатами. Представляешь, сколько страшных коллизий возникало, когда они начали подрастать? Ведь родители даже не понимали сразу, это не замечалось несколько лет… а детишки с рождения с этим, иного не представляли. Самоубийства были, детоубийства были, потом планету разделили на зоны… Твое по сравнению с этим, прости, Коль, — тьфу! Ты пришел уже в стабильный мир! И мы все понимали, как тебе может оказаться… — Он помедлил, подбирая слово, видимо избегая сказать «тяжело».