Однако при абсолютной идентичности посылок пафос обоих авторов сосредоточивается на совершенно разных аспектах. Бывший советский авиаконструктор Болонкин, навеки раненный тоталитарным нашим режимом и нашедший свой Эдем в Штатах, напирает, во-первых, на то, что тормозить эксперименты по созданию AI из нравственных соображений — нельзя, потому что тогда киборгов создаст какой-нибудь недемократичный режим (догадайтесь с трех раз, кого именно он имеет в виду!) и с их помощью завоюет мир; самая сильная демократия должна успеть и киборгов сделать первой. И, во-вторых, на то, что киборги, конечно же, окончательно сделают Землю непригодной для жизни белковых организмов, но зато перероют всю Землю в поисках полезных ископаемых, создадут мощнейшую индустрию, а затем выйдут в космос и завоюют Галактику.

У Косарева тоже два главных аффекта, и я не откажу себе в удовольствии процитировать несколько фраз из его статьи. Во-первых: «Нынешняя… форма сексуальных отношений… сохраняет пока принципиальное ограничение индивидуальной свободы: люди до сих пор нуждаются в подборе сексуального партнера (уж ежели наш человек взалкал свободы, так пока не отхрямкает себе окаянный отросток, не успокоится. — В.Р.)… Поскольку сексуальные отношения… отходят от задач деторождения… стихийный процесс, основанный на методе проб и ошибок, становится слишком ненадежным и расточительным. Очевидно (ему очевидно! — В.Р.), он должен быть заменен осуществляемой в лабораторных условиях процедурой искусственного осеменения… Каждый получит возможность войти в контакт с любым интересующим его человеком, будь то популярный актер, политический деятель или просто понравившаяся девушка. Вы сможете… общаться с ними, хотя на самом деле вы будете общаться лишь с компьютерными образами этих людей… Учитывая очевидные преимущества (ему опять очевидно! — В.Р.) такого рода отношений, так же как и риск размолвок, измен и инфицирования, можно предположить, что в недалеком будущем семейные отношения, в том числе и сексуальные, станут преимущественно компьютерными… Методами генной инженерии программа полового влечения вообще будет стерта в генетическом коде как устаревшая. Наверное, только в этом случае навсегда исчезнут проституция, ревность и сексуальное насилие. До тех же пор, пока все это существует, AI будет трудно контролировать мир человеческих страстей».

И, во-вторых: «…Можно ожидать органичного соединения отдельных особей как бы в единый организм, напоминающий теперь новый вариант «царства божьего»… Нечто подобное реализуется в рое пчел или в муравейнике».

Это, увы, никакая уже не фантастика. Это объективная реальность, данная нам в перспективе.

Заметно, однако, как из-под декларированного каждым автором научного подхода выпирают надежды и страхи, специфические для вскормивших этих авторов культур и, не побоюсь этого слова, цивилизаций.

У американца это прежде всего страх паразита остаться без того, на чем паразитировать. Желание продлить паразитирование навечно. Подсчитано же, что, перейди каким-то чудом все человечество на роскошный уровень потребления Запада, который нам так настойчиво последние годы пихают из телеэкранов — увы, только на погляд, будто нарочно дразнят, чтоб мы зверели, как собаки, которым для воспитания злости косточку показывают, да не дают — все живое на планете было бы съедено, выпито и удушено за несколько лет. Ведь даже печки так называемых развитых стран горят на кислороде, который дают бразильская сельва, наша тайга и общий океан. Перекройте этот кислород — и все суперзаводы остановятся через сутки, над отдельно взятым североамериканским континентом воздуха для них не хватит. Не говоря уж обо всем остальном.

И там это прекрасно помнят. Весь остальной мир их интересует только как источник сырья и пустошь для свалки. В свое время именно напугав Рузвельта перспективой того, что атомную бомбу первым сделает Гитлер, Эйнштейн убедил президента приняться за атомный проект.