3

Зубаков, не приемля киборгизации и пытаясь отыскать способы перехода от общества потребления к обществу, названному им «экогейей» — «одомашненная Земля», «Земля — дом родной», так примерно можно перевести это по-гомеровски звучащее слово, — вдруг взял да и сослался как на предтечу возрождения на Александра Янова с его «Веймарской Россией». Дескать, западные демократии вот-вот осознают, что судьба России их касается напрямую, и безо всяких взаимовыгодностей начнут просто ее спасать, и, разумеется, спасут. А тем самым спасут и все человечество. А если они так не станут спасать — то всем каюк.

Взгляды и книги Янова достойны были бы отдельного разговора. Ну, хотя бы когда он доказывает, что все, кто утверждает, будто стране нужно иметь некую идею, — фашисты. Именно все. Ну и, раз речь идет в о России — понятно, кто опять фашисты. Например: «…«русской идее» [славянофилов] понадобилось для… роковой метаморфозы из либерально-националистической теории в фашизм… три поколения…» («Веймарская Россия». — «Нева», 1994, № 5–6, с. 257). «…В «русской идее» произошла редукция «мирового зла». Оно воплотилось в еврействе. Движение превратилось в фашизм» («Русская идея и 2000-й год». — «Нева», 1990, № 11, с. 175). «И сегодня точно так же, как в начале столетия, из яйца современной «русской идеи» вместо двуглавого орла православной монархии вылупилась уродливая рептилия русского фашизма» (Там же. — «Нева», 1990, № 12, с. 170). То есть методика простенькая — сначала всякая идея сводится (редуцируется, пользуясь языком автора) к идее православной монархии, и только к ней, затем в ней выявляются элементы антисемитизма, а затем на этом основании следует обвинение вообще всякой идеи в фашистской ориентации. В ответ остается только спеть: «Товарищ Янов, вы ба-альшой ученый…»

Сейчас ортодоксальные демократы вообще наперебой убеждают нас в том, что все нормальные страны живут себе без идеи — и прекрасно живут, а всякая национальная идея — уже национализм. Вот пример совсем недавний — статья М.М. Чулаки «Под гнетом новой неизбежности» в «Неве» № 4 за 1997 год. «Русская идея», как и всякая национальная идея — опасный миф. В качестве национальной идеи всегда выдвигается некое идеологическое построение. От «превосходства арийской расы» до «православия, самодержавия, народности». Оставим арийцев… Но ведь и уваровская триада ведет к разъединению человечества, несет в себе зародыши конфликтов… Нацистские идеи быстро привели к… мировой войне… Сейчас Германия процветает, но особой национальной идеи при этом не просматривается — разве что завоевать в очередной раз корону футбольных чемпионов».

И тут же в пылу полемики совсем от души: «Да злодейский у нас народ, пора бы понять, наконец!»

Оставим в стороне тот очевидный факт, что вообще всякие убеждения, всякий индивидуальный, а тем более — выстраданный, взгляд на вещи отделяют людей от других людей, имеющих иные убеждения, и иные взгляды. Говорить об этом как о чем-то опасном, криминальном, недопустимом — значит на некий момент зачем-то напрочь забыть, из чего и на чем произросли любезные сердцу западные демократии. А люди, вовсе не имеющие никаких убеждений, никаких идеологических построений — что? вовсе не конфликтуют? наоборот, конфликтуют попросту, с кем угодно и безо всяких рефлексий из-за первого же попавшегося куска мяса или из-за первой же еще не занятой печатной площадки.