– Спасибо еще раз, – сказал я.

Он пригнул голову, дабы получить возможность опять улыбнуться Хло.

– Ну, до свидания.

– Пока, – ответила она, вновь улыбнувшись ему.

Я с важным видом запустил мотор.

– Не хочу отрывать вас от обхода маршрута, – сказал я.

– Это почтальоны обходят маршруты, – ответил он, но отступил от машины, и разговор закончился.

– А он милый, – сказала Хло, когда мы тронулись.

* * *

Все улицы в Гринвич‑Виллидж имеют проезжую часть с односторонним движением и вечно ведут не туда, куда нужно. Я долго колесил на «паккарде» по всему району, будто сухопутный «Летучий голландец», и, наконец, выехал в самый конец Перри‑стрит.

– Мы почти на месте, – сообщил я.

– Пора бы.

– Если ты знала короткую дорогу, тебе достаточно было просто открыть рот.

– Ты же за рулем, – сказала Хло. По какой‑то неизвестной причине мы начали грызться, едва выехали из Канарси.

Я как раз собирался сказать: «Спасибо, а то я не знал», как вдруг увидел черную машину, знаменитую черную машину, стоявшую у пожарного гидранта прямо напротив дома Арти. Я едва не проглядел ее, поскольку внутри сидел только один – Траск или Слейд. А я уже привык считать их неразлучными, как сестер Дабллинт. Хотя у них не было никаких причин не расставаться время от времени. Один мог уснуть, а второй – отправиться за новыми указаниями или еще куда‑то. Сейчас второй, по‑моему, был у помощника старшего инспектора Махоуни.

Хло, пребывавшая в безмятежном состоянии, сказала:

– Невероятно! Тут есть место для стоянки.

Место было, но я проехал мимо. Следующий перекресток выводил на Западную четвертую улицу – в четырех кварталах к северу от того места, где Западная четвертая пересекает Западную десятую, и в одном квартале южнее перекрестка Западной четвертой с Западной одиннадцатой, если у вас есть карта полицейского управления. На Западной четвертой одностороннее движение, и ведет она то ли на юг, то ли на запад. Я свернул на нее.

– Эй, – сказала Хло, – там же было где приткнуться!

– Траск или Слейд, – ответил я.

– Что?

– Эти убийцы. Один из них уже приткнулся напротив дома Арти.

Она изогнулась на сиденье и посмотрела в заднее стекло, хотя мы уже свернули за угол и успели проехать квартал, поэтому ей вряд ли удалось бы достаточно отчетливо разглядеть улицу перед домом Арти. Хло искоса посмотрела на меня и спросила:

– Ты уверен?

– Уверен. Я уже успел как следует познакомиться с этими ребятами.

– Перед домом Арти? Как они могли оказаться перед домом Арти?

– Они вездесущи.

– Они – что?

– А то, что ты рассказала дяде Элу, как я приходил сюда.

– Ой! – воскликнула Хло, но мгновение спустя обиженно добавила:

– О чем это ты говоришь? Откуда мне было знать.

– Ты не заметила, у Арти был свет?

– Не заметила. Я искала, куда приткнуть машину.

Я въехал на Седьмую авеню и подкатил к красному светофору. Остановка вполне меня устраивала, поскольку я все равно понятия не имел, куда ехать.

– В его доме есть черный ход? С параллельной улицы.

– Почем мне знать?

– Я не знаю, почем тебе знать!

– Разве нет никакого другого местечка? – спросила Хло.

Я покачал головой.

– Вчера ночью я подумал об Арти и ни о ком другом.