Кристен услышала всплеск воды и посмотрела в сторону, откуда, как ей показалось, послышался шум. Ничего не увидев там, она быстро огляделась вокруг, и хотя никто, кроме нее, не нарушал спокойной глади воды, она все-таки поплыла к берегу, где лежала ее одежда и единственное оружие — кинжал с инкрустированной ручкой, который мог служить скорее украшением, чем защитой.

Конечно, было глупо с ее стороны прийти сюда одной, не дождавшись братьев. Но у них так много дел на корабле. На этом корабле, принадлежащем ее отцу, Зелиг через неделю отправится на восток. А день после необычайно суровой зимы и прохладной весны такой теплый, такой чудесный. Она просто не смогла устоять перед искушением.

Сделать что-то, чего она еще не делала, казалось ей приключением, а приключения она любила больше всего. Только все предыдущие приключения она переживала вместе с другими. Наверное, это действительно было не очень умно — сбросить с себя всю одежду, хотя, когда она это делала, собственный поступок казался ей смелым и дерзким. Кристен всегда была дерзко-смелой и всегда, как и теперь, задним числом, она раскаивалась в своей смелости.

В тот момент, когда ее ноги коснулись дна, он появился перед ней во весь свой угрожающе огромный рост. Кристен не хотелось, чтобы это был Дирк, он ведь уже пытался навязать ей свою волю, но это был именно он, и выражение его лица было таким же, как две недели назад. Это был крепкий парень двадцати одного года, одногодок ее брата Зелига. Они были с ним хорошими друзьями, а до того дня, когда Дирк набросился на нее в хлеву, она полагала, что он и ее друг.

Он выглядел, как всегда, прекрасно: каштановые волосы, светло-карие глаза. Но это был не тот Дирк, которого она знала. Он изменился, он уже не был тем мальчиком, с кем она росла, ходила на охоту, купалась в этой реке. Кристен опасалась, что может повториться то, что произошло тогда в хлеву.

— Тебе не следовало приходить сюда, Кристен. — Голос Дирка был низким и хриплым.

Его взгляд остановился на каплях, бриллиантами блестевших в ее длинных изогнутых ресницах. Такие же капельки скатывались по ее широкоскулому лицу и маленькому, прямому носу. Она Кристен услыхала его глухой стон, и ее глаза широко раскрылись — не от страха, а от возмущения.

Эти глаза, они так похожи на глаза ее отца — смесь неба, моря и земли. И еще исходящий из них свет, придающий им ясный, новый оттенок. В какой-то момент перевесила бирюза, которая так не соответствует цвету бушующего моря.

— Пропусти меня, Дирк.

— Вряд ли я это сделаю.

— Еще раз подумай.

Она старалась не сорваться на крик, да это и не нужно было. Ее лицо достаточно отчетливо выражало возмущение. Но Дирк ничего не замечал, он был охвачен желанием. Недавние здравые мысли о том, как ему повезло, что он не обесчестил ее, улетучились.

— Ах, Кристен! — Он поднял руки и опустил их на ее нагие плечи. Когда она попыталась стряхнуть его руки, он только крепче сжал пальцы. — Знаешь ли ты, что ты со мной делаешь? Можешь ли ты вообще представить себе, что мужчина способен потерять рассудок, когда мечтает овладеть такой красивой женщиной, как ты?

Опасный блеск появился в ее глазах.

— Ты действительно потерял рассудок, если думаешь…

Его рот полонил ее губы, чтобы заставить замолчать. Крепко держа Кристен за плечи, он притянул ее к себе, и девичья упругая грудь коснулась его груди.

Кристен казалось, что она задохнется. Он больно мял ее губы своими жесткими губами, и это было отвратительно, как и ощущение близости его тела. Они были почти одного роста, и его мужская плоть упиралась в ее лоно, а это особенно ужасало ее, так как близкие отношения между мужчиной и женщиной уже не были для нее тайной. Бренна, ее мать, давно объяснила ей все подробности плотской любви, но сейчас она ничего не испытывала, кроме отвращения.