Копейщиков, семерых аж, сожгли на общем костре.

— Не слишком сильные. — Пояснил Радон. — Отдельный костёр для каждого не заслужили.

Тут он тоже орал прославляя подвиги павших, но недолго и без особого энтузиазма.

— Господарь. — Испугавшись собственной дерзости, заговорил один из них, когда прославление немногочисленных подвигов копейщиков закончилось. — Зачем мы сожгли вола?

— Зверь. — Рыкнул Радон. — Его имя Зверь.

Минуту он смотрел, как горят тела копейщиков, а затем ответил.

— В его теле жил сильный дух. Он должен родиться мужчиной, человеком. Теперь у него есть шанс. Он сильный воин, сражаться с ним или против него — честь.

— Но у животных нет души… — Сказал тот же крестьянин. В ответ такой взгляд получил, что вскрикнул и поспешно язык прикусил.

— Дикарь. — Резюмировал Радон. — Души есть у всех. — Подумав, решил, что крестьянин не просто так про Зверя сказал, возможно, он понимает какой он бесполезный и не нужный кусок мяса, годный разве что на удобрения. Поэтому он добавил. — У тебя тоже есть душа.

Крестьянин икнул зачем-то, зелёный весь схватился за плечо и на пол сполз. Радон глянул на руку свою — он хлопнул парня по плечу совсем легонько, что б поддержать, а тот чуть не помер…, ариец вдруг нахмурился и задумался. А что если душа есть не у всех? Что если у таких, как этот слабак, души нет? Ведь ни одна душа не захочет жить в таком мерзком дряблом теле…., хотя…, что если в нём душа, например, коровы? Тогда становится понятно, почему слабый такой…

— Ох! — Вдруг воскликнул Радон, неожиданно прозрев — так вот почему крестьяне все такие слабые! В них души животных селятся! Вот в чём дело! Причём селятся души животных исключительно женского пола. Теперь всё становится на свои места — и как раньше не догадался?

Радон ещё раз осмотрел улицу — все достойные, погребены достойно. Теперь можно заняться сбором трофеев. Воитель отпустил крестьян и пинком вышиб ближайшую дверь…

К концу третьего дня, на глаза Логана, попался Шэрхан. Зверь грелся на солнышке, развалившись посреди улицы. Весь в крови запёкшейся, толстый, пузатый — любимой еды по всему городу столько, что и за год не съесть. Тигр приоткрыл один глаз, лениво зевнул. Логан, хмурый лицом, остановился напротив. Тигр поворчал, но всё же глянул на арийца.

— В следующей жизни, ты родишься дойной коровой. — Рыкнул ариец.

Шэрхан смысла оскорбления не уловил — он ещё спал наполовину, но тон ощутил прекрасно.

— Я — Шэрррхан! — Рыкнул зверь, садясь на камни.

— Ты родишься коровой, когда станешь мёртв. — Повторил король.

— Шэрррхан не умрёт! — Ответил тигр, поднимаясь на лапы и воинственно оскалив клыки. — Шэрррхана хранит Дух Света! Шэрррхан вечен!

— Шэрхан слабый. — Презрительно скривив губы, заявил ариец. Зверь ощерился, вздыбив шерсть на загривке. — Шэрхан умер дважды. Дважды вернулся в бой. Шэрхан не имел права убивать тех, кто остановил его сердце. Шэрхан слабый и глупый. Он точно родится коровой.

Тигр мало что понял, но суть уловил — Логана презирал его за быструю смерть в бою.