- Я - Фарли давно уже не мог усидеть на месте от беспокойства, а тут он вообще вскочил на ноги от мучившей его мысли. - Помоги мне, Торун! Я уже ничего не знаю. - Его признание в сомнениях надолго повисло в воздухе, для Фарли время тянулось бесконечно, но и за это время, насколько он мог судить, Торун ничего не сделал.

- Эй, вы, там! - Внезапно заорал Фарли на жрецов, которые все еще разглядывали их из-за стены. Изумленные глаза повернулись к нему. Жрец Елгир ушел недавно в город, обещая вскоре вернуться.

- Что? - неуверенно откликнулся один из них.

- Мы теперь равные богам или же нет? Какую встречу вы подготовили для нас? Лерос узнает обо всем и сам Верховный жрец тоже! - Тут он замолчал, как будто внезапно наткнулся на невидимую стену и его пылающий гнев сгорел так же быстро, как и вспыхнул.

- Томас, - прошептал он. - Ты слышал, что я сейчас сказал? Не Торун узнает, а Верховный жрец узнает. Я теперь знаю, в кого я верю. - И опять его лицо стало гневным, но на этот раз спокойным и горестным. - И зачем я тогда здесь?

Его громкий протест произвел некоторый эффект на жрецов и один из них начал говорить успокоительно, чуть ли не извиняясь. Но Фарли не желал слушать. Продолжая обращаться к Томасу, он спросил: - Скажи-ка, а что будет, если мы с тобой решим не драться? Повернемся к ним спиной и займемся каждый своим делом?

Томас был охвачен страхом и смотрел злым взглядом, покачивая головой в молчаливом осуждении. Но Фарли прорвало. С нарочитым презрением он повернул-ся спиной ко всем и начал удаляться. Томас бросил быстрый взгляд на жрецов и прочитал в их глазах желание того, чего они хотели. Фарли не прошел еще и десяти шагов, как Томас догнал его и преградил ему путь. Уже не в первый раз Фарли удивился тому, как легко передвигается такой тяжеловесный человек.

- Томас, давай мирно уйдем отсюда. Но тот опустил копье и покачал головой. - Этому не бывать!

- Да брось ты! Если тебе еще не надоело сражаться, то, несомненно, нам еще предстоит заниматься этим по дороге. Эти добренькие дяди, изображающие из себя богов, пошлют за нами своих солдат и вряд ли мы доберемся до подножия горы живыми. Но мы умрем в настоящем бою, как подобает мужчинам, и не станем умирать на потеху обманщикам. Пойдем!

В Томаса все еще не было злости, однако настроен он был решительно. Фарли, я собираюсь остаться живым и доказать этим людям, что я - самый сильный воин в нашей стране. Если же я не одолею тебя, то мое доказательство будет неполным. Вперед! Давай сразимся!

Копье было давно уже опущено и теперь Фарли увидел легкое движение плеча Томаса. Он понял, что последует удар. Фарли выхватил свое оружие и в то же время отпрыгнул, уворачиваясь от копья. Фарли вступил в бой, другого выхода не было. Когда он ударил своим мечом, то рука его была, как всегда, сильной. Однако чего-то сейчас не хватало или в характере, или в душе.

Он не чувствовал страха. Все дело было в том, что он хотел просто уйти и не участвовать в этом обмане. Его ноги несли его по направлению к идущей вниз дороге вместо того, чтобы устремлять его вперед для борьбы и убийства. Внезапно он почувствовал, что его живот распорот копьем.

Фарли обнаружил, что он лежит лицом вниз на мягком покрытии. Неплохо, произнес его отец, протягивая руку, чтобы помочь ему встать, но тебе следует больше упражняться. О, отец. Я так сильно старался. Затем Фарли увидел себя беззаботно идущим по зеленому парку Богов, но белые стены были у него сзади, а не спереди и направлялся он прямо к себе домой.

Когда Томас убедился, что последний побежденный в этом турнире был мертв, он наклонился и снова принялся вытирать свое копье. Он очищал копье дорогим плащом Фарли, ткань которого все равно уже была испорчена за несколько дней и ночей под открытым небом и в многочисленных сражениях.

Когда оружие было настолько чистым, насколько он мог этого добиться, Томас снова прикрепил к копью ремень и закинул его за плечо.