- Пусть так. Но разве ты не претендуешь на свою долю награды, какой бы она ни оказалась? - Томас приблизился к Жилю, к которому почувствовал симпатию.

- Я? Никогда. Ты честно выиграл первенство и мне нечего требовать.

Томас кивнул, удовлетворенный услышанным. Но его заботило другое - стоя рядом с Жилем, он беспокойно оглядывался вокруг. В нем нарастало чувство, что как чемпион турнира и признанный победитель фальшивого Торуна он должен что-то делать, как-то утверждать свою власть. Может быть, ему нужно пойти и присоединиться к разговору вокруг Лероса и заставить жрецов слушать его, но что он им скажет? Сейчас он сознавал, что не имеет ни малейшего понятия о самой сути происходящего вокруг. Но это ему удастся скорее выяснить, подумал он, если он останется с Жилем, которому, вполне возможно, вскоре понадобится его ответная помощь и придется вести переговоры. Во всяком случае, Томасу было гораздо легче разговаривать с другим воином, чем со жрецами.

- Почему ты оказался здесь и каким образом? - спросил он у своего коренастого товарища. - Насколько я помню, ты ведь умер.

Улыбка Жиля потускнела и превратилась в простой изгиб губ. - Ты видел, как Джуд ударил меня, а я свалился вниз с обрыва.

- Так ты даже и не был ранен?

- Не был. Понимаешь, я убедил Джуда, что мне нужен был только шанс уйти с турнира. Он был немного циник и поверил мне. Кроме того, он был рад возможности получить победу без борьбы и поступил в точности по плану, предложенному мной. Ему нужно было только немного сдерживать свои удары, также как и мне.

Его меч срезал всего несколько нитей с моей одежды, до того как я свалился с обрыва. Я заметил еще раньше, что таскавший повсюду свою кувалду раб был моего роста, такого же цвета волос и вот это как раз и навело меня на мой план. Когда этот раб спустился, он думал, что я мертв, а я поджидал его в кустах и выполнил работу вместо него. Я нарядился в его лохмотья, взял его веревочный пояс и кувалду, а заодно и перенял его хромоту. И затем уже потащил его вверх, чтобы похоронить в моей хорошей одежде. К этому времени вы все уже двинулись вперед, как я и предполагал.

После этого я почти не показывался в вашем лагере. Мой партнер-раб был нем и настолько глуп, что не заметил превращения - а может быть, он был достаточно хитер и просто сделал вид, что ничего не заподозрил, даже когда разглядел происходящее. Никто из оставшихся бойцов вообще не смотрел на меня, с тех пор как я оказался в серых лохмотьях - и так было до той поры, пока ты сейчас не глянул на меня, когда решил, что я подбираюсь к тебе с кувалдой.

Томас покачал головой удивленно. - Но ты очень рисковал.

- Этот риск был не так велик, как если бы я вышел в честном поединке против тебя или Келсумбы, или Фарли. Я-то как раз решил, что именно тот риск был слишком велик.

- И все же, затея твоя довольно странная, - промолвил Томас. - Зачем ты начал всю эту игру? Зачем? - Он указал на останки того, что прежде было Торуном.

- Я хотел разоблачить весь этот обман, показать, что за ним стояло. Точнее, что и сейчас стоит за ним, так как мы пока что разрушили только малую часть. - Жиль огляделся. Когда он начал свой рассказ, его слушали только Томас и пара охранников с кинжалами, а теперь вокруг собралось много народа. Он продолжил говорить уже более громким голосом: - Мы все теперь знаем, что это существо не было Торуном. Оно было только лишь творением чего-то другого. Чего-то такого, само существование которого на планете Охотников вызвало бы презрение и отвращение всего внешнего мира, если бы там, стало об этом известно.

- Что это за позорная вещь, о которой ты говоришь? - Этот вопрос задал Лерос, который закончил свое совещание с другими знатными жрецами и уже некоторое время слушал рассказ Жиля.

- Я говорю об одном из древних врагов наших предков, о берсеркере, произнес Жиль.