Она испугалась, что инкогнито ее спутников может быть разоблачено прямо сразу же, первым встречным. Но дальнобойщик уже переключился на другую тему.

– Слушай, а давай с тобой поборемся по‑нашему, по‑русски, – обратился он напрямую к Гири и даже хлопнул его по плечу.

Гири ничего не ответил, а Люба, покачав головой, сказала:

– Лучше не надо.

– А чего не надо? – удивился дальнобойщик. – Я тоже бороться умею. Вот и посмотрим, кто круче.

И он стал сбрасывать скорость.

Люба лихорадочно соображала, что опаснее – если она станет отговаривать Саню или если они и вправду пойдут бороться.

Сама Люба была уверена, что Ямагучи поборет дальнобойщика за считанные секунды и тогда Саня может заподозрить неладное.

Но Саня уже загорелся и остановил машину. Было видно, что если отказаться от борьбы, то он может обидеться и выпереть пассажиров к чертовой бабушке вон из кабины.

Пришлось объяснять Ямагучи, в чем дело.

– Он у тебя что, по‑русски совсем ни бельмеса? – встрял в их разговор дальнобойщик.

– Он из глухой деревни. Там они только по‑своему говорят.

– И ты по‑ихнему понимаешь?

– Ну а как же.

– Слушай, и как ты за такого вышла?

– А что тебе не нравится? За ним – как за каменной стеной. И деньги зарабатывает хорошие.

Ямагучи улыбался и важно кивал, а Люба шептала ему по‑японски с примесью английских слов:

– Ты только его не убей. И вообще борись с ним по‑человечески, без этих ваших штук.

– Только без подножек, – сказал Саня, сообразив, что Люба объясняет «мужу» правила.

В интерпретации дальнобойщика борьба «по‑русски» оказалась очень похожа на классическую, или римскую. Борцы сошли с обочины на травку и скинули часть одежды.

Тут обнаружилось, что мускулов у дальнобойщика с виду явно больше, хотя общая масса его заметно меньше. И возились они, не в силах сдвинуть друг друга с места, не несколько секунд, а гораздо дольше.

Ямагучи знал много секретных приемов, которые позволили бы ему победить в первые же мгновения. Эти приемы он отрабатывал для боев без правил. Однако здесь шла борьба по правилам, а Гири Ямагучи был человеком чести, то есть честным человеком.

Но даже в этом случае он был обязан задавить соперника своей массой и мощью. Правда, мощь соперника оказачась вполне сопоставима с его собственной, но масса была все‑таки поменьше.

И тут Ямагучи не повезло. Дальнобойщик боролся в кроссовках, а Гири, по обыкновению, босиком. И надо же было ему наступить на острый камушек, который незаметно притаился в траве.

Вскрикнув от боли, Ямагучи отдернул ногу, и этим воспользовался соперник. Чудовищная инерция бросила на землю их обоих, но японец оказался внизу, и его лопатки коснулись травы.

В следующую секунду Ямагучи выскользнул из‑под дальнобойщика и с удивительной быстротой вскочил, готовый продолжать борьбу. Но дальнобойщик, демонстрируя хорошую реакцию, отпрыгнул в сторону с криком:

– Нет, все! Я победил. Уложил тебя на лопатки.

Люба вступила с ним в перепалку. Она считала, что побежденный должен пролежать на лопатках как минимум три секунды, а Ямагучи не пробыл в этом позорном положении и одной. Но спор прервал Ясука Кусака, который набросился на ученика, резко отчитывая его на деревенском диалекте.

Гири пытался оправдаться, но сэнсэй не принимал никаких отговорок. Он говорил, что настоящий боец даже в бою по незнакомым правилам должен побеждать и не давать противнику ни одного шанса на успех. А в конце он произнес самую страшную вещь:

– Ты опозорил меня перед этими людьми. Как я могу смотреть им в глаза? Вот оставлю тебя здесь и возьму в ученики этого русского.

Гири Ямагучи не знал, куда деваться от стыда.