«Вот это да! — удивился Марко про себя. — И весь праздник!»

Осмотревшись, он обнаружил, что памятник его находился в совсем неплохой компании. Рядом с ним в этом странном Пантеоне на открытом воздухе стояло еще штук десять таких же молчаливых и недвижных снежных статуй. Некоторые уже начали подтаивать — там не хватало ноги, тут нельзя было прочесть надпись. А у одной скульптуры даже голова отвалилась — лежала у подножия, и никто не подумал поставить ее на место.

Марко хотел было уже предаться грустным размышлениям о тленности мирской славы, как вдруг кто-то весело окликнул его, и он увидел бежавшего к нему Маркуса.

— Как поживаешь? — спросил он, подхватив с земли немного снега и делая из него снежок. — Я вижу, ты без меня не теряешься. Даже памятник себе сумел заслужить!

И, говоря так, Маркус запустил снежок прямо в нос снежному Марко.

— Ну вот, в меня! Не мог, что ли, в кого-нибудь другого бросить?

— А все равно это сделают мальчишки. Пусть уж лучше первый удар будет нанесен другом.

Марко спустился с пьедестала.

— Объясни, — сказал он, — почему они оставили меня?

— Дела, — ответил Маркус, пожимая плечами. И, словно торопясь сменить тему разговора, добавил: — Знаешь, а мне еще ни разу не удалось сделать что-нибудь такое, за что ставят памятник.

— У нас памятники ставят только мертвым, — ответил Марко. — И никогда не делают их из снега, а только из мрамора или из бронзы… И ставят на площадях, на улицах, в садах и парках…

— Представляю, как же там должно быть тесно, — засмеялся Маркус. — По-моему, наши снежные памятники лучше — стоят недолго и другим место освобождают. И потом, что проку мертвому от вашего памятника? Когда его ставят живому человеку, ему по крайней мере приятно, даже если он стоит и недолго.

Преследование

День прошел очень быстро — сначала побывали в кафе, потом в зоопарке, хотя на «земной» зоосад он, конечно, нисколько не походил. Львы и тигры спокойно разгуливали здесь среди посетителей, а крокодилы, что плавали в прозрачной воде озера, мирно играли с лебедями и ребятишками. Клеток нигде и в помине не было.

Марко несколько раз пытался узнать у своего товарища, куда тот исчез ночью, но так и не сумел добиться от него вразумительного ответа. Он спросил его также о других яснианцах, которые вроде бы гостили в это время на Планете Новогодних Елок, но Маркус не захотел распространяться и на эту тему. Настроение у Марко совершенно испортилось, и он становился все мрачнее и мрачнее. Уж очень трудно было жить в полном неведении. И тогда он решил во что бы то ни стало узнать, что же за всем этим кроется.

«Этой ночью, — сказал он себе, — я не сомкну глаз».

Когда после ужина они с Маркусом вернулись в домик на улице Ясной, он едва удостоил взглядом гору коробок, которые были доставлены сюда из разных магазинов, где он утром делал покупки, и не стал слушать болтовню робота, который следил по телевизору за всеми событиями, связанными с его победой над пересобаками. Он сказал, что хочет спать, поднялся в свою комнату, переоделся в теплую пижаму, улегся в постель и погасил свет.

Дверь в соседнюю комнату он оставил приоткрытой и стал наблюдать в щелочку за Маркусом. Тот тоже улегся в постель и раскрыл книгу. Скоро, однако, он стал зевать и щелкнул выключателем. В темноте было слышно, как он раза два повернулся в кровати. Тогда Марко встал и тихонечко подошел к двери, решив караулить спящего Маркуса. Он уселся на пол в твердом намерении ни за что не позволить обмануть себя во второй раз.

Легкий скрип двери заставил его вздрогнуть.