|
Это не настолько уж просто. Однако, общее представление у вас верное. - Подожди-ка минутку, - сказал Хортон. - Есть в этом что-то очень не правильное. Я не помню никаких преобразователей материи. О них, конечно, поговаривали, и была вроде некоторая надежда, что можно собрать такую штуку, но и по самым лучшим моим воспоминаниям... - Есть некоторые вещи, сэр, - довольно поспешно произнес Никодимус, - с которыми вас не ознакомили. Одна из них состоит в том, что после того, как вас ввели в анабиоз, мы отбыли не сразу. - Ты хочешь сказать, была какая-то задержка? - Ну... да. Чтобы быть точным, довольно большая задержка. - Христа ради, да не будь ты таким таинственным. Насколько долгая? - Ну, лет пятьдесят или около того. - Пятьдесят лет! Почему же пятьдесят лет? Зачем было погружать нас в анабиоз, а потом выжидать пятьдесят лет? - Настоящей потребности спешить не было, - ответил Никодимус. - Срок всего проекта оценивался таким обширным - пара сотен лет или, может быть, несколько больше, пока Корабль вернется со сведениями о пригодной для жизни планете, - что задержка в пятьдесят лет не казалась чрезмерной, если за такой срок можно было приобрести некоторые системы, которые дали бы побольше шансов на успех. - Как преобразователь материи, например? - Да, это одна из таких вещей. Конечно, не абсолютно необходимая, но удобная и прибавляющая известный запас прочности. И что более важно, могли быть выработаны некоторые особенности корабельного устройства, которые бы... - И они были выработаны? - Большей частью, да, - ответил Никодимус. - Нам никогда не говорили, что может быть такая задержка, - сказал Хортон. - Ни нам и никому другому из экипажей, обучавшихся в одно время с нами. Если бы хоть один экипаж знал, они бы передали и нам словечко об этом. - Не было надобности в том, чтобы вы знали, - отвечал Никодимус. - Могли бы последовать какие-нибудь нелогичные возражения с вашей стороны, если бы вам сказали. А важно, чтобы команды людей уже были готовы, когда будет решено отправить корабли. Видите ли, все вы были очень особыми людьми. Может быть, вы помните, с какой тщательностью вас выбирали. - О боже, да. Нас пропускали через компьютеры, чтобы рассчитать фактор выживаемости. Наши психологические профили перемеривали снова и снова. Нас измотали этими чертовыми физическими испытаниями. Нам имплантировали в мозг телепатическую штучку, чтобы мы могли разговаривать с Кораблем, и это было самое беспокойное. Я, кажется, припоминаю, мне потребовались месяцы, чтобы научиться пользоваться ею как следует. Но к чему было делать все это, а потом укладывать нас на хранение в анабиоз? Мы могли бы и просто подождать. - Одно из решений могло бы быть и таким, - согласился Никодимус, - и вы становились бы с годами все старше. Один из факторов, входивших в критерий отбора членов команды, - чтобы они не были слишком молодыми, но и не особенно старыми. Смысла мало отправлять стариков. В анабиозе же вы не старели. Время для вас ничего не значило, ибо время не имеет значения в анабиозе. При том, как это было сделано, экипажи ждали в полной готовности, причем их качества и способности не страдали от времени, пока отлаживались остальные приборы. Корабли могли бы вылететь сразу же, когда вы были заморожены, но пятидесятилетнее ожидание существенно увеличило шансы кораблей и ваши шансы. Система жизнеобеспечения мозга усовершенствовалась до степени, считавшейся за пятьдесят лет до того невозможной, а связь между мозгом и кораблем сделалась более чувствительной и эффективной, почти безупречной. |
