– А ты вообще помалкивай, – буркнул Глеб. – Где это видано, чтобы человек путешествовал по Гиблому месту с нелюдью?

Несколько секунд Лагин стоял молча, потом вдруг повернулся к двери и сказал:

– Пойдем, Диона! В конце концов, ходоков в Порочном граде много. Найдем другого.

Он взял ее за руку и повлек к выходу. Глеб ухмыльнулся и пробормотал:

– Ну‑ну.

6

Когда Лагин и Диона подошли к двери, на пути у них выросли трое охоронцев. Один из них, растянув губы в зверской ухмылке, быстро шепнул что‑то двум другим. Те кивнули и один за другим вышли из кружала.

Диона остановилась.

– Ты чего? – спросил ее Лагин.

– Глеб прав, они не дадут нам далеко уйти, – с горечью сказала Диона.

– Но я заплатил им золотом! И теперь ты свободна!

Диона покачала темноволосой головой.

– Это ничего не значит, – грустно и безнадежно проговорила она. – Я для них словно бешеная собака. И даже хуже. Как только мы выйдем из кружала, они меня убьют.

Лагин растерянно взъерошил ладонью седые волосы. Затем взял Диону за руку и повел ее обратно к барной стойке. Остановился возле Глеба, взглянул на него прямым, суровым взглядом и сказал:

– Первоход, помоги нам выйти из кружала. Пожалуйста.

Глеб не ответил. Тогда Лагин заговорил снова, и голос его стал тихим и четким:

– Когда я говорил про пятьсот талеров, я имел в виду только аванс. Я действительно могу озолотить тебя. Пятьсот талеров – это пустяк.

Глеб молчал. Лагин глянул по сторонам, затем сунул руку в карман и достал небольшой прозрачный камень.

– Взгляни! – попросил он.

Глеб взглянул. Лагин сглотнул слюну и сказал:

– Это алмаз. Абассидские купцы готовы заплатить за него десять тысяч солидов. Если ты не веришь мне, возьми его в залог.

Глеб протянул руку, но Лагин сжал пальцы.

– Я должен быть уверен, что ты пойдешь со мной до конца, – тихо сказал он. – Поклянись – и алмаз твой.

– Чем ты хочешь, чтобы я поклялся?

– Чернобогом. Самым страшным из здешних богов.

Глеб сделал усилие, чтобы не усмехнуться.

– Хорошо. Клянусь Чернобогом! И пусть он отправит меня в царство мрачного Аида, если я тебя обману!

Лагин посмотрел на Глеба с сомнением, однако ладонь разжал.

– Возьми.

Алмаз был увесистый. Каратов двадцать, не меньше. В Москве двадцать первого века он стоил бы полмиллиона баксов. Только где она, эта Москва…

Глеб вздохнул и спрятал алмаз в карман. Затем взглянул на Лагина и сказал:

– Слушаться меня беспрекословно. Скажу «мордой в грязь», значит, мордой в грязь. Скажу раздеться догола и нырнуть в дерьмо – нырнешь. И будешь сидеть в дерьме, покуда я не разрешу вылезти.

Лагин кивнул и ответил необычайно серьезным голосом:

– Это справедливо.

Затем снял очки и бережно протер стеклышки краем рубахи.

– Ты придумал? – поинтересовался Глеб, кивнув на очки.

Ученый муж водрузил очки на нос и покачал головой:

– Нет, не я. Гербериус. А стекла для него сделали венетские мастера. Это одно из величайших изобретений моего учителя!

– Не спорю. Ладно, пошли на выход.

7

Перед самой дверью Глеб положил руку на ольстру и сказал, сурово глядя на охоронцев:

– Эти двое под моей защитой.

Охоронцы нахмурились, но потеснились, позволяя ему пройти.

На улицу Глеб вышел первым. Окинул быстрым и цепким взглядом огромный двор и только потом дал Лагину и Дионе сигнал следовать за ним.