– Так ты думаешь, все это происходит из-за меня? Неужели кто-то ненавидит меня до такой степени? Но почему? За что? Неужели я для кого-то имею такое большое значение? Неужели я оскорбила кого-то настолько сильно, что этот человек готов пойти на убийство, лишь бы погубить мою профессиональную репутацию? Ведь Гарри был совсем мальчик!

Ее голос звенел, в нем звучал уже не страх, а гнев.

– Да, совсем мальчик, – повторила она. – Кто-то оборвал его жизнь, словно торчащую нитку. Зачем нужно было убивать Гарри? Я никогда в жизни ничего особенного собой не представляла.

Райан подумал, что ему не приходилось слышать более грустного заявления. А самое грустное было то, что Миранда, кажется, искренне так считала.

– Ты себя недооцениваешь. Ты производишь на людей сильное впечатление. Ты удачливая, целеустремленная, волевая. Ты ставишь перед собой цель и уверенно идешь к ней.

– Я никогда не иду по трупам.

– А может быть, ты их просто не разглядела? Знаешь, Патрик все это время пытался проследить, откуда пришло сообщение по электронной почте.

– Да-да, – рассеянно кивнула она, размышляя над словами Райана. Может быть, она кого-то обидела, сама того не заметив? Неужели она такая эгоистичная, такая бесчувственная, такая холодная?

– Так что Патрик? Ведь прошло уже больше недели. Я думала, он давно сдался.

– Патрик никогда не сдается, если есть возможность поломать голову над компьютерной головоломкой.

– Так что он выяснил? Почему ты мне сразу не сказал?

– Для оплаты пользователь воспользовался одним банковским счетом. Потом замаскировал его под целой кучей всякой компьютерной белиберды. Но Патрик все-таки докопался.

Миранду охватило недоброе предчувствие. Она знала, что сейчас услышит какую-нибудь гадость.

– И чей это счет?

Он положил руки ей на плечи:

– Твоей матери.

– Это невозможно!

– Послание было отправлено из Флоренции. Код совпадает. Счет принадлежит Элизабет Станфорд-Джонс, и пароль тоже ее. Мне очень жаль.

– Это невозможно! – Она отодвинулась. – Как" бы она меня ни… – Она запнулась. – Нет, она бы не сделала этого. Не может она меня до такой степени ненавидеть. Никогда в это не поверю.

– Она имела доступ к обеим статуэткам. Никто не стал бы задавать ей лишних вопросов. Напоминаю, что она сначала вызвала тебя, а потом выставила за дверь и отправила восвояси. После этого она пыталась выжить , тебя и из института. Мне правда жаль. – Он погладил ее по щеке. – Но надо смотреть правде в глаза.

Все было очень логично. Все было просто чудовищно. Миранда зажмурилась и припала к его груди.

– Прошу прощения, – раздался холодный чеканный голос.

Миранда дернулась так, словно это были не слова, а пулеметная очередь. Медленно обернувшись, она глубоко вздохнула:

– Здравствуй, мама.

Элизабет выглядела так, словно только что пришла из салона красоты, а отнюдь не совершила трансатлантический перелет: волосы безупречно причесаны, стального цвета костюм сидел на ней идеально.

Как обычно, рядом с матерью, олицетворявшей собой само совершенство, Миранда сразу почувствовала себя неуклюжей, некрасивой, бесполезной. А теперь к этому прибавилось и страшное подозрение. Неужели эта женщина, всю жизнь твердившая о верности принципам, предала свою собственную дочь?

– Прошу извинить. Кажется, я помешала твоей работе.

Миранда так привыкла к материнским колкостям, что просто сказала:

– Это Райан Болдари. А это моя мать, Элизабет Станфорд-Джонс.