Я ждал всего несколько минут, но они показались мне вечностью. В коридор вышли те же самые, что меня привезли, двое детективов, и тот, который прежде пытался завязать со мной беседу, произнес:

– Вас хочет видеть капитан Линтер.

Он продолжал держаться холодно из‑за моего нежелания разговаривать с ним в машине.

Я пошел за ним, и меня провели сквозь “загон” – длинную унылую комнату, вдоль которой тянулись в ряд небольшие квадратные деревянные столы с телефонами, почти все пустые – явление, впрочем, обычное. Какой‑то парень в одной рубашке без пиджака тыкал пальцами в клавиши стоявшей в углу дряхлой пишущей машинки, другой, сидя за одним из столов, негромко бубнил по телефону.

Табличка на двери в противоположном конце комнаты гласила: “Капитан”. Они остановились, отступили по сторонам, дали мне пройти и закрыли за мной дверь.

Теперь я оказался в маленьком квадратном офисе, отделанном той же цветовой гаммой, что и коридор. В глаза сразу бросался большой деревянный письменный стол, аккуратно прибранный, но донельзя обветшалый. Прочая мебель – диван, деревянные стулья, еще стол – была столь же преклонного возраста, за исключением стоящего в углу новенького, поблескивающего серым металлом несгораемого шкафа для хранения документов. На стенах висели в рамках портреты президента, нынешнего мэра и других менее известных личностей.

В комнате находились двое мужчин, оба лет пятидесяти с небольшим, одетые в штатское. Тот, что сидел на диване, был худой и долговязый, с густыми седеющими волосами и изрезанным морщинами бледным лицом. Другой, за письменным столом – очевидно, капитан Линтер, – лысеющий грузный мужчина, судя по всему, был в курсе того, что меня вышвырнули из полиции: он глянул на меня с нескрываемым отвращением и произнес:

– Значит, вы – Тобин.

Я ничего не ответил по той причине, что говорить было нечего.

Он повернул голову со словами:

– Это капитан Дрисколл, двадцать седьмой отряд.

– Рад познакомиться, – произнес я, и капитан Дрисколл ответил кивком.

– Капитан Дрисколл желает поговорить с вами по делу об убийстве, свидетелем которого вы оказались, происшедшем на его участке, – объявил он и, снова повернув голову, добавил:

– Что ж, он в вашем полном распоряжении, – и поднялся на ноги. – Я буду в коридоре.

Капитан Дрисколл поблагодарил его, подождал, пока капитан Линтер выйдет из кабинета, затем поглядел на меня и сказал:

– Присаживайтесь, Тобин.

– Спасибо. – Я уселся на деревянный стул недалеко от него. Он достал трубку и темный кожаный кисет и, не отрывая глаз от трубки, которую набивал табаком, произнес:

– Вы проходите свидетелем по делу об этом двойном убийстве на моем участке.

– Да, я был там.

Он поглядел на меня, затем снова на кисет и трубку.

– Почему вы там оказались?

– Меня попросила прийти Робин Кеннеди. Она – моя родственница, троюродная сестра.

– Почему она вас об этом попросила? – Он отложил кисет и посмотрел мне прямо в глаза. Я объяснил:

– Ее друзьям из этого кафетерия не давал покоя какой‑то полицейский в штатском. Они не знали, чего он хочет – может, денег, и она попросила меня с ним поговорить.

Он медленно кивнул, засунул трубку в рот и начал охлопывать себя по карманам в поисках спичек.

– У меня к вам есть еще один вопрос, – сказал он. Я вынул из кармана спички и протянул ему. Видя, что он выжидательно смотрит на меня, я спросил:

– Какой?

– Спасибо, – поблагодарил он и, взяв спички, закурив трубку и выпустив дымок, продолжал:

– Мне кажется, вы обвиняете одного из моих людей в вымогательстве.