– Шантаж. Дешевый шантаж!

– Была бы польза. Вы ослепли в ваших четырех стенах и ничего не видите. Вы не видели и тогда, когда взяли в компаньоны афериста, который на ваши деньги создал мощнейшую организацию, губящую людей, и теперь пожинаете плоды. Женщина, которую вы любите, погибает от этого зелья, бесчисленное множество людей уже погибло, и в этом немалая заслуга Рэндела Хардинга. Бездействие тоже зло, если оно покрывает таких людей, как Кейлеб.

– Вы пришли читать мне мораль?

– В день убийства Кейлеба вы были с Хэйзл?

– Да.

– В таком случае, когда его убили?

– Не знаю.

– Почему же вы решили, что виделись с ней именно в это время?

– Она мне сказала, что Кейлеб мертв. Я видел, как шевелятся шторы в углу гостиной и понимал, что там кто-то стоит. Мне было необходимо вызвать Хэйзл на разговор и я знал единственный способ. Жестокий, но единственный.

– А миссис Кейлеб знает, что ее сын убит? За занавеской раздался крик и долгое протяжное «нет».

Я быстро подскочил к шторам и раздвинул их. Схватившись за голову, посреди темного проема, в длинном шелковом халате стояла женщина с растрепанными темными волосами. Ее качало. Я подхватил ее под руку, вывел в гостиную и усадил в одно из кресел. Молодой человек меня грубо оттолкнул и, надо сказать, у него это получилось.

Хардинг схватил с пола саквояж и поднес врачу.

Он выглядел таким же бледным, как и женщина. Хэйзл трясло, словно она находилась под током. В ход пошли пилюли, графины с водой, шприц, укол, подушка под голову и прочее. Я стоял в стороне и ждал. Все это мне очень не нравилось, но нельзя удалить нерв из зуба безболезненно, тем не менее я не испытывал жалости к этим людям. Их собственный пожар они должны тушить сами.

Через некоторое время все понемногу успокоились. Хэйзл пришла в себя и как-то странно взглянула на меня.

– Вы тот детектив, к которому ходила Нелли?

– Он самый.

– И вы занимаетесь этим делом?

– Уже закончил.

– Боже! Но кто же ваш наниматель?

– Вы. Вы заплатили мне тысячу долларов, а я привык отрабатывать деньги, прежде чем получить право их тратить.

После долгого, тягостного молчания она еле слышно прошептала:

– Вэнс, мальчик мой… Кто тебя убил? Кто?

– Ваш сын был важным свидетелем.

– Свидетелем чего?

– Лучше, если мы начнем с вас. Ведь вы первая обнаружили труп мужа.

– Наверное. Во всяком случае, в первые часы после его смерти. Мне просто повезло, что я сама осталась живой.

– Постарайтесь рассказать все по порядку.

– Я слышала разговор Эрвина по телефону. Он договаривался с Глэдис о встрече в Камер-Холле. Эрвин не знал, что я дома и говорил достаточно откровенно. А уже до этого я знала, что он намерен поместить меня в психиатрическую больницу, из которой есть только один выход-на кладбище. Если бы мне удалось застать его с любовницей и подать на развод раньше, чем он осуществит свой замысел, все его планы рухнули бы. Из телефонного разговора я поняла, что Эрвин встречается с Глэдис в старой усадьбе и решила их накрыть, а если не получится, то убить мужа. Да, да, убить. В тот момент я на все была готова. На следующий день Эрвин уехал на встречу с Глэдис. Я выждала час и поехала в Камер-Холл, вооружившись револьвером.

– Откуда у вас револьвер? – перебил я.

– Мне подарил его отец. Очень давно, когда мы жили на ранчо, где хватало койотов, охотившихся за нашим стадом.