Ребята из группы по сбору доказательств закончили свой обход. Морвуд заглянул к ним в фургон, справился, как идут дела, и вернулся на свое место в тени.

Первые годы в бюро — самое интересное время в его жизни. Он обладал способностью щелкать дела как орехи, а благодаря лихости всегда бросался в самое пекло, когда в рейде или при задержании начиналась опасная перестрелка. ФБР награждало Морвуда за усердную работу регулярными повышениями, и не успел он опомниться, как ему прибавили зарплату. Морвуд считал, что удача ему явно улыбается.

А потом ситуация вдруг развернулась на сто восемьдесят градусов.

После двенадцати лет службы, когда Морвуда перевели из Альбукерке в Чикаго, он ничего не знал об аутоиммунных заболеваниях. Но вот началась сильная одышка после напряженной тренировки или погони за подозреваемым. Морвуд решил, что он просто не в форме. Но когда он принялся усерднее тренироваться в спортзале, стало понятно, что причина не в этом. Тогда Морвуд сказал себе, что это астма дала о себе знать после долгого затишья. Вместо того чтобы обратиться к врачу, Морвуд покупал небулайзеры и ингаляторы, продававшиеся без рецепта, и упорно игнорировал свои симптомы на протяжении нескольких лет.

Когда же не обращать на них внимания стало невозможно, оказалось, что Морвуд слишком затянул с лечением. Пульмонолог, к которому он обратился, сказал, что давно следовало принимать противовоспалительные средства. А теперь у него в легких рубцы, и эти повреждения необратимы. При интерстициальном заболевании легких Морвуду следовало бы уйти со службы, чтобы исключить профессиональный риск, но об этом не могло быть и речи. Поэтому Морвуд принял другие меры, и некоторые из них больно ударили по его самолюбию. Он оставил оперативную работу, переключившись на расследования. Морвуд всячески скрывал одышку от коллег, чтобы никто не знал, насколько серьезно его состояние. Но однажды после сдачи обязательных возрастных нормативов, по которым проверяют состояние здоровья агентов, терапевт из бюро заметил, что у Морвуда проблемы, и сказал, что агенту с хронической одышкой следует сменить место службы и это не обсуждается.

От размышлений Морвуда отвлекли громкие голоса возле раскопа, — похоже, обнаружили что-то любопытное. Морвуд понял, что сейчас самое время присоединиться к остальным. Он несколько раз до отказа наполнил грудь воздухом пустыни и только после этого встал.

В Нью-Мексико его отправили именно из-за «чистого воздуха пустыни». Что за чепуха! Может, воздух здесь и чистый, но ветер то и дело поднимает столько пыли, что полгорода кашляет от пневмонии, вызванной песчаными бурями. Да и жалованье в этих местах нищенское. А больше всего дискомфорта доставляла высота над уровнем моря — почти миля. Но Морвуд знал, что от жалоб будет только хуже, поэтому помалкивал и старался с головой уйти в обучение новых агентов. Благодаря образцовому послужному списку он получил должность инструктора, и если все пойдет по плану, в отставку он подаст, достигнув уровня GS-14, шаг 8 или даже 9.

Конечно же, Морвуду не удалось полностью скрыть свое состояние, но пусть коллеги гадают, что с ним. Рождались версии о его прошлом: то ли он во время ареста надышался ядовитым газом, то ли в перестрелке на автоскладе произошла утечка аккумуляторной кислоты. Морвуд не пытался развеять эти слухи, ведь они гораздо интереснее правды. Он теперь просто старался продержаться, по возможности контролируя свое состояние при помощи альбутерола.

Дойдя до раскопа, Морвуд увидел, что Нора Келли почти полностью очистила от земли тело. Убитый лежал на спине, одна рука на груди, вторая вытянута вдоль бока. Морвуд заметил, что это мужчина, хотя волос у него на голове не осталось, если не считать полоски на затылке.