Я показала ему язык, и моё отношение к этой поездке улучшилось. Похоже было, что у меня появился новый друг, который не был полностью серьёзным и темпераментным, как взрослые, с которыми я путешествовала. Розторн по-своему язвительно-весёлой, но общение с незнакомцами её сердило. И я знала, что Мёрртайд был суетягой ещё до того, как мы снялись с якоря. Знакомство с Джаятом было большим облегчением. Осуин тоже был ничего. Он на самом деле заставил Мёрртайда улыбаться, пока они ехали вместе.

— Что вы делали в Янджинге? — спросил Джаят.

Луво как раз объяснял насчёт поездки Розторн и Браяра, целью которой было увидеть новые растения, когда я ощутила приближение волны. Она была точно такой же, как та, на море. Проблема была в том, что мы были на твёрдой земле. Земля отнюдь не так хорошо отзовётся на движение силы.

— Сотрясение! — закричала я.

Хоть у него и маленький рот, Луво может греметь как оползень в маленьком каньоне:

— Спешитесь.

Моё тело было на земле. Я вцепилась в поводья. Моё разум и магия метнулись в землю, чтобы ехать верхом на надвигавшейся на нас волне в камне. Волна пророкотала у нас под ногами, заставив всё трястись. Лошади заржали и встали на дыбы. У дороги появился разлом, поглотивший несколько деревьев прежде, чем закрылся. Наши люди покачнулись, вцепившись в поводья своих скакунов, поскольку напуганные животные пытались вырваться. Потом сотрясение закончилось.

— Эвви?

Розторн имела ввиду, ощущала ли я приближение других?

— «Луво?» — я положила ладонь на его гладкую, холодную поверхность.

— Пока что больше не будет волн, — сказал он. — Можно ехать дальше.

— Потрясающе.

Осуин покачал головой, пока Розторн и её лошадь рысили обратно к нам.

— А… кто это? Что это? А ты всегда можешь определять приближение сотрясений?

Я позволила Розторн объяснить Осуину про Луво. Сама я вытащила Луво из его перевязи, чтобы Осуин и Джаят могли получше его рассмотреть. Луво тоже смотрел на них, поворачивая свой головной нарост туда-сюда. Осуин задал дюжину вопросов: откуда Луво был, как он покинул свою гору, какое у него самое раннее воспоминание о передвижении, и всё такое.

Он бы ещё дюжину задал, но Мёрртайд прервал его:

— Мы хотели бы добраться нашей цели до начала следующей недели.

— Тогда нам наверное стоит трогаться.

Если Осуин и понял, что Мёрртайд его отчитывал, то не показал виду.

— Весьма рад знакомству с тобой, Луво. Посвящённая Розторн, это наверно весьма полезно, в этой местности — иметь при себе своё собственное предупреждающее о землетрясениях существо.

Розторн закатила глаза, но промолчала. Луво не имел ничего против слов, которые я сочла бы оскорблениями. Сам Луво не стал бы поправлять Осуина, если бы мы с Розторн не объяснили, что Луво — нечто большее, чем штуковина для предупреждения о землетрясениях.

Когда мы тронулись, Осуин сказал:

— Землетрясения здесь — часть жизни. Видите нашу гору? Это — Гора Грэйс. Знахарки говорят, что любимый богини Грэйс покинул её в день их свадьбы. Она спит неспокойно, ожидая его возвращения. Землетрясения — от того, что она ворочается с боку на бок. Наши богатые поля и леса — дом, который она создала, чтобы заманить его обратно к себе.

Розторн сжала губы. Я опустила взгляд, чтобы никто не видел, как я широко улыбаюсь. Я на что угодно поспорила бы, что Розторн очень нелестно думала о богине, которая ждала мужчину, столь плохо с ней обращавшегося.

Внезапно я ощутила мерцание в моей магии, подобное играющим на воде солнечным зайчикам. На этот раз меня не волновало, поедет ли Розторн дальше без меня.

— Слюда! — закричала я, и спрыгнула со своей лошади.