В той – предыдущей – жизни Семен в подобной ситуации оказался всего один раз, и ему хватило. Это было в самом начале первой производственной практики, к которой он долго готовился, но не в спортзалах и не на беговой дорожке, а в пивнушках и на бесконечных студенческих вечеринках. Портвейн «Кавказ» в сочетании с пивом «Жигулевское», как известно, весьма способствует повышению выносливости организма. Но не той, которая нужна в горах и тайге. Ребята же в полевом отряде подобрались все, как один, спортивные, непьющие и некурящие. В том маршруте вопрос о жизни и смерти, конечно, не стоял, но какой был позор! В общем, вспоминать этот эпизод Семен не любил и с тех пор каждый год перед началом экспедиционного сезона старался привести себя в приличную спортивную форму.

Этому правилу он никогда не изменял и позже, став уже руководителем, обычно оказывался лучше подготовлен к физическим нагрузкам, чем его подчиненные. Не раз и не два приходилось ему поднимать своих людей и заставлять их идти вперед криком, пинками, а то и угрозой применения оружия. Хорошо, если нужно просто дойти засветло до лагеря, чтобы не ночевать в болоте или на склоне, а если попал в снеговой заряд на подходе к перевалу? А если обратной дороги нет и нужно дойти или умереть? Всякое бывало, и Семен прекрасно представлял, что у нетренированного человека обычно остается какой-то ресурс сил, который он просто не может мобилизовать. Ему нужно помочь это сделать – уговорить, напугать, избить наконец. Только все это до определенного предела, за которым уже не действует ничто: ты, начальник, можешь меня пристрелить, но с места я не двинусь…

В общем, люди ушли. А он остался на вершине пологой сопки, посреди вечерней степи. Рядом с трупами.

Семен сел и осмотрелся. В нескольких метрах от него, повернувшись лицами в разные стороны, застыли четыре неподвижные фигуры. Семен протер глаза, сгребая соль с ресниц, и всмотрелся: Бизон, Медведь, Серый Ястреб и, кажется, Лис. «Чего они тут сидят? Почему ночь? Где остальные? Или, может быть, это уже посмертие? Все ушли сражаться дальше, а я остался… Загнали они меня, как лошадь, загнали…»

Почему-то мысль о том, что он умер и находится на «том свете», Семена взволновала не сильно. Гораздо больше его обеспокоило отсутствие посоха. Наверное, он его где-то бросил в степи, когда совсем перестал соображать. «Нет, так все-таки нельзя – просто позор какой-то! Надо учиться бегать как они…»

Без всякой надежды он пошарил вокруг руками, и пальцы наткнулись на холодную, чуть влажную древесину посоха. «Не потерял! Молодец…» Семен хотел облегченно вздохнуть, но не смог – набранный в грудь воздух причинил такую боль, что на глазах выступили слезы. Ощущение было, словно там – в бронхах и легких – ободрали все оболочки, оставив голое мясо с обнаженными болевыми окончаниями. Казалось, если сейчас закашляться, вместо слюны изо рта полетят кровавые брызги. Семен даже слегка удивился: «Это явно кислородный ожог дыхательных путей – результат гипервентиляции во время бега».

Некоторое время он сидел и размышлял о своей малопригодности в этом мире. Ему скоро сорок, для цивилизованного человека он в неплохой форме, но с этими степными охотниками не сравняется никогда. У них, наверное, объем легких значительно больше или что-то там еще перестраивается в организме в подростковом возрасте. Один положительный момент в этом все-таки был: боль в груди как бы сглаживала остроту жажды, а жидкости он потерял много – поднимаясь на ноги, почувствовал себя буквально невесомым.

Семен немного подвигал конечностями и пришел к выводу, что жить может.