Гримм безучастно смотрел на долину, и Джиллиан вдруг ощутила странное смущение.

  - Как ты должна все это понимать?

  Соскользнув с Оккама, Гримм опустил ее на землю рядом с собой.

  - Ты? - повторил он скептически.

  Для него самого это все было совершенно непостижимым. Его дом не только не был пепелищем, рассеянным по долине, каким должен был быть, но на башенках развевались еще и эти чертовы приветственные знамена.

  - Да, - наседала на него Джиллиан. - Я. Ты говорил мне, что здесь все разрушено.

  Гримм не мог оторвать глаз от открывавшейся внизу картины. Он был ошеломлен, и потрясение сокрушило все надежды на логическое объяснение увиденного. Тулут был в пять раз больше прежнего, вокруг виднелись аккуратные поля возделанной земли, дома были вдвое крупнее прежнего. Разве все не должно казаться меньше, когда человек вырастает? Его разум протестовал, он чувствовал, что совершенно запутался. Тогда он скользнул взглядом по камням за спиной, отыскивая скрытый вход в пещеру, чтобы убедиться в том, что он действительно стоит в Вотановом провале и под ним действительно раскинулся Тулут. Текущая по долине река казалась вдвое шире, чем раньше, и была голубее лазури, - даже гора, черт возьми, выросла! А сам замок Мальдебанн? Неужели он сменил цвет? Он запомнился Гримму как огромный монолит, высеченный из чернейшего обсидиана, зловещий и угловатый, облепленный мхом и уставленный статуями химер. Его взгляд изумленно скользил по плавным линиям бледно-серого привлекательного строения, населенного людьми, а не тенями, жизнерадостно бурлящего, украшенного - о, Боже! - знаменами.

  Знаменами с надписью: «Добро пожаловать домой!».

  Гримм опустился на колени, открыл глаза как можно шире, закрыл их и потер, затем снова открыл. Джиллиан с любопытством наблюдала за ним.

  - Не исчезает, да? - сочувственно поинтересовалась она. - Я тоже пробовала.

  Гримм коротко взглянул на нее, и она, к своему удивлению, увидела полуулыбку, искривившую его губу.

  - Ты находишь это забавным, девочка? - с непонятной обидой произнес Гримм.

  Сострадание мгновенно преобразило черты Джиллиан, и она нежно положила руку ему на плечо.

  - О, нет, Гримм. Не подумай, что я смеюсь над тобой. Я смеюсь над тем, как мы оба ошеломлены, и отчасти я смеюсь от облегчения. Я ожидала увидеть страшную картину. Такого мы точно не ожидали! Я знаю, что для тебя это двойное потрясение, но я подумала, что это смешно, потому что, судя по всему, ты чувствуешь примерно то же, что чувствовала я, когда ты вернулся в Кейтнесс.

  - Как это, девочка?

  - Ну, когда я была маленькой, ты казался мне таким большим! Я имею в виду чудовищно огромным, самым большим человеком в мире. И, когда ты вернулся, поскольку я сама стала больше, то ожидала, что ты наконец покажешься мне меньше. Не меньше меня, но, по крайней мере, меньше, чем в последний раз, когда я видела тебя вблизи.

  - И? - заинтересовался он.

  Джиллиан смущенно покачала головой.

  - Ничего подобного. Ты выглядел еще больше.

  - И к чему ты это говоришь?

  Гримм оторвал взгляд от долины и повернулся к Джиллиан.

  - Ну, ты ожидал увидеть что-то маленькое, не так ли? Подозреваю, то, что ты увидел, оказалось намного больше. И это тебя потрясло, верно?

  - Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь, - сухо заметил он.

  - Тебе следовало бы слушать в детстве больше сказок, - поддразнивая его, сказала Джиллиан. - Я это к тому, что память может быть обманчивой, - пояснила она. - Возможно, деревню так и не разрушили полностью. Возможно, тебе так лишь показалось, когда ты уезжал. Ты уезжал ночью? Может, было слишком темно, чтобы разглядеть все как следует?

  Гримм взял ее за руку, и они вместе встали на колени на краю обрыва.