Разговаривавший со мной охранник сделал вид, будто собирается подняться с земли. Не желая испытывать его терпение, я поскорее отошла от шатра и побежала в палатку для женщин. Спрятавшись за ее толстыми матерчатыми стенами, я опустилась на пол и заплакала.

    Ена, занятая вышиванием на пяльцах нарукавной повязки, которую тарнсмены надевают на спортивных гонках тарнов, оставила работу и подошла ко мне.

    -  Что случилось? - участливо поинтересовалась она.

    -  Я не хочу быть рабыней! - воскликнула я. - Не хочу!

    Ена обняла меня за плечи.

    -  Быть невольницей нелегко, - согласилась она.

    Я выпрямилась и посмотрела ей в глаза.

    -  Мужчины такие жестокие! - всхлипнула я.

    -  Это верно, - согласилась старшая среди женщин.

    -  Я их ненавижу! - рыдала я. - Я их терпеть не могу!

    Она ласково меня поцеловала. Глаза у нее смеялись.

    -  Можно мне говорить? - спросила я.

    -  Конечно, - ответила она. - В этой палатке ты можешь говорить, когда захочешь.

    Я опустила глаза.

    -  Говорят… я слышала… - нерешительно начала я, - что Раcк из Трева очень суровый и требовательный хозяин…

    Ена рассмеялась.

    -  Это верно, - сказала она.

    -  Еще говорят… что он, как никакой другой мужчина, может унизить и оскорбить женщину…

    -  Я не была ни унижена им, ни оскорблена. Хотя, конечно, если он пожелает унизить или оскорбить женщину, я думаю, он сумеет сделать это наилучшим образом.

    -  А если девушка позволила себе держаться с ним дерзко и высокомерно?

    -  Такая девушка, вне сомнения, будет унижена и наказана. - Ена рассмеялась. - Раcк из Трева покажет ей, что такое настоящая невольничья жизнь.

    Ее слова меня, естественно, нисколько не приободрили.

    Я подняла на Ену заплаканные глаза.

    -  Говорят еще, что он использует женщину только один раз, а потом, взяв от нее все, что можно, ставит на ее теле свое клеймо и удаляет от себя.

    -  Меня он ласкал довольно часто, - ответила Ена и с усмешкой добавила: - Раcк вовсе не какой-нибудь безумец.

    -  Но он поставил на вашем теле свое клеймо? - допытывалась я.

    -  Нет, - ответила Ена. - У меня на теле стоит клеймо города Трева. - Она улыбнулась. - Когда Раcк похитил меня, я была свободной женщиной. Естественно, он произвел церемонию моего обращения в рабство и поставил на мне клеймо.

    -  Он собственноручно обратил вас в рабство?

    -  Да, я признала себя его рабыней. - Она снова рассмеялась. - Сомневаюсь, чтобы рядом с таким мужчиной любая женщина не почувствовала себя невольницей!

    -  Только не я! - с уверенностью воскликнула я. Ена рассмеялась.

    -  Но если на теле девушки уже стоит клеймо, - продолжала я расспрашивать старшую невольницу, - ее ведь вторично не станут подвергать процедуре клеймения, не правда ли?

    -  Обычно нет. Хотя иногда на теле девушки ставят и второе клеймо.