-  Встань! - приказала Ена.

    Я поднялась на ноги… и застыла от изумления.

    Девушки вытащили из плотного чехла длинное, с капюшоном, восхитительное одеяние из тончайшего, переливающегося всеми оттенками алого шелка.

    Одна из невольниц поспешно подошла, накинула мне на волосы тонкую сеточку и подобрала их к затылку, закрепив длинными шпильками. Эти шпильки, я знала, должен будет вытащить у меня из волос сам Раcк.

    Девушки набросили шелковое одеяние мне на плечи. Оно напоминало легчайший, невесомый плащ с прорезями для рук, но без рукавов. Капюшон надевать на голову мне не стали.

    -  Заведи руки за спину, - распорядилась Ена; она принесла откуда-то узкий кожаный ремень, усыпанный драгоценными камнями.

    Я послушно выполнила приказ и почувствовала, как руки у меня за спиной связали - не крепко, не для того, чтобы по-настоящему обезопасить невольницу.

    После этого Ена кивнула молодой невольнице с флаконом, отделанным изящным горианским орнаментом. Девушка снова омочила пальцы в ароматической жидкости и коснулась ими у меня за ушами и на груди. Я с новой силой почувствовала терпковатый, изысканный запах туалетной воды.

    Сердце у меня тревожно забилось.

    Тут ко мне опять подошла Ена. В руках у нее была длинная грубая веревка - самая обычная, какие применяются, например, для установки лагерных палаток. Ена приподняла мне волосы и завязала конец веревки у меня на шее, довольно туго. Большой узел у меня под подбородком мешал дышать и говорить. Странно, подумалось мне: руки у меня связаны усеянным драгоценными каменьями ремнем, а вести меня будут за наброшенную на шею грубую веревку!

    -  Ты хорошенькая, - одобрительно заметила Ена.

    -  Хорошенькое животное на поводке! - проворчала я.

    -  Да, животное, - подтвердила Ена. - Но животное очень и очень привлекательное!

    Я с ужасом посмотрела ла нее, но тут же поняла, что она совершенно права: я, Элеонора Бринтон, действительно мало чем отличалась от какого-нибудь животного, поскольку была всего лишь рабыней. Нет поэтому ничего удивительного в том, что ее и ведут за собой на грубой, обтрепанной веревке, которой наверняка стреноживали прежде на ночь толстого боска или вечно грязного, ленивого верра.

    Я закусила губу и отвернулась.

    Ена накинула мне на голову прозрачный капюшон.

    -  Они готовы! - взволнованным шепотом сообщила выглядывающая из палатки девушка.

    -  Выводите ее! - приказала Ена.

    Девушки взяли у нее из рук веревку и повели за собой. К нам присоединились несколько находившихся у палатки мужчин и невольниц.

    Меня подвели к небольшой площадке, расчищенной у шатра Раска из Трева. Он дожидался, прогуливаясь у откинутого полога. Меня поставили прямо перед ним. Я с трудом подняла на него испуганный взгляд.

    Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.

    -  Развяжите веревку, - распорядился наконец Раск.

    Шедшая позади меня Ена развязала давивший мне горло узел и отдала веревку одной из сопровождавших меня девушек.

    Я стояла перед Раском со связанными за спиной руками, в прозрачном шелковом одеянии и в скрывавшем мои волосы капюшоне.

    -  Развяжите ей руки, - приказал Раск.

    Он вытащил из-за пояса жесткий, грубой выделки ремень, которым тарнсмены обычно связывают своих пленниц. Он не был украшен драгоценными каменьями.