Он говорил так, словно отправлял ее на утреннюю прогулку верхом. Она вспомнила, что ради него должна как можно скорее добраться до Пенрина и спасти его, как бы ни хотела она кричать и плакать из-за того, что происходило сейчас.

Она выпрямила спину. Взглядом она впилась в его лицо, стараясь запомнить каждую мелкую черточку. Его горящие глаза, гордую линию носа, его страстный рот, напряженный от сдерживаемого гнева. Она знала, что внутри у него все кипит. Только бы ярость не покидала его. Сильные эмоции удержат в узде его демонов.

— До свидания, любовь моя, — сказала Чариз.

Он смотрел в ее глаза.

— Счастливого пути, Чариз.

— Поторапливайся, — раздраженно бросил Феликс, дернув ее за руку. — Сейчас начнется настоящий ад.

— Пусти ее, — тихо, но грозно приказал Гидеон.

При всем при том, что братья были вооружены, а Гидеон безоружен, Феликс машинально отдернул руку. Чариз послала Гидеону благодарный взгляд и, приподняв юбки, последовала за Феликсом!

Больше она ничего не могла сделать для Гидеона. Пока. Оставалось молиться, чтобы она смогла помочь ему, когда будет свободна.

Даже понимая, что должна добраться до Пенрина как можно скорее, Чариз в последний раз бросила долгий взгляд на Гидеона, когда карабкалась по высокому склону, чтобы обойти упавшее дерево. Он стоял прямо, высокий и гордый, и рядом с ним Хьюберт казался жалким гномом. Ни страха, ни других признаков слабости она не видела в своем возлюбленном муже.

«Держись, любимый. Держись, пока я не приду за тобой».

Она послала ему последний жаркий взгляд — напутствие, в котором она заклинала его быть сильным, обещание спасти его, как он спасал ее не раз. Потом начался спуск, и Гидеон пропал из вида.

В подлеске она нашла двух стреноженных лошадей. Седел на них не было. Она не ездила без седла с тех пор, как девчонкой каталась верхом в Марли. Ехать верхом без седла будет трудно в юбке и на незнакомой лошади. Особенно в грозу.

Теперь дождь уже лил сплошной стеной. Феликс промок насквозь, и Чариз ежилась от холода — струйки воды затекали под воротник. Шляпка ее вымокла и превратилась в бесполезную тряпку. Дрожащими руками она потянула за ленты и сорвала ее с головы.

— Как вы узнаете, что документы готовы? — спросила она холодно.

Если Гидеон мог быть сильным, то и она должна быть сильной.

— Я отправлю сообщение.

Феликс схватил одного из коней под уздцы и вывел из-под дерева. Крепкий конь недовольно фыркнул.

— Позволь мне тебе помочь.

— Не прикасайся ко мне, — бросила Чариз.

— Как вам будет угодно, миледи.

Он с усмешкой передал ей поводья.

Вырвав поводья у него из рук, она стала ласково нашептывать что-то разволновавшемуся животному. Она забралась на коня и закуталась в пальто. Даже здесь, в лощине, было ветрено. Ей даже думать не хотелось о том, что ждет ее на открытой всем ветрам дороге, которая вела через пустошь. Конь занервничал, почувствовав на себе незнакомого ездока, но ей удалось его успокоить. Сквозь сплошную стену дождя она злобно посмотрела на Феликса.

— Если вы что-нибудь сделаете с моим мужем, я где угодно вас достану и убью.

Феликс хрипло рассмеялся.

— Ты всегда была не от мира сего. Как только я получу свои деньги, мне до вас обоих не будет никакого дела. Хотя готов поспорить, что Тревитик будет проклинать тот день, когда связался с сумасшедшей дочкой графа Марли.

Она пропустила оскорбление мимо ушей.

— Помни мои слова. Я знаю, что вы с Хьюбертом не прочь продемонстрировать свою удаль, издеваясь над беззащитным.

Пустив коня в галоп, она поскакала по скользкой тропе вверх, из лощины.