— Отпустите меня.

Она, казалось, не слышала. И еще крепче прижалась к нему.

— Проклятие, я сказал, отпустите меня, — прорычал он.

Дрожащими руками он грубо отвел ее руки, обхватившие его за шею.

Она сопротивлялась, хотя, должно быть, он причинил ей боль.

— Нет, пожалуйста, Гидеон, нет!

— Ради Бога, Сара, оставьте меня в покое!

В ушах его стоял жуткий вой, в глазах потемнело, но он все же почувствовал, что она внезапно застыла. Сара отшатнулась, и в глазах ее он увидел муку. И постепенное осознание того, что он не шутил.

И все же она его не отпускала.

Он оттолкнул ее и бросился к лестнице. Ему не хватало воздуха. Он хотел остаться один. Его тошнило. Руки так дрожали, что он не решался взять свечу.

— Подождите.

Он не хотел слышать этой мольбы. Бежать, бежать прочь, бежать как можно скорее.

— Прошу вас, не уходите вот так.

Голова у него раскалывалась от боли. Сквозь гул в ушах он слышал, что она бросилась за ним. Гидеон остановился.

— Никогда больше этого не делайте.

Голос его был хриплым и грубым. Он сжимал и разжимал кулаки.

— Я не понимаю.

Отчаяние непонимания в ее голосе надрывало ему сердце. Он причинил ей боль и всем сердцем сожалел об этом. О, Сара, Сара, что ты наделала?

— Я знаю, что вы не понимаете. — Он все еще не мог вынести ее взгляда. Он задыхался. — Я тоже не понимаю, если честно.

Гидеон с трудом держался на ногах. Сейчас, когда она не касалась его, он справился с приступом тошноты. Он окончательно пал бы в ее глазах, если бы его вывернуло наизнанку.

— Это из-за меня? — Голос ее дрогнул.

— Нет, — выдавил он.

Кровь шумела в ушах, как море в шторм. Он ничего не слышал и не видел вокруг.

За исключением Сары.

Он болезненно остро ощущал ее присутствие. Она стояла у него за спиной. Он слышал, как она дышала. Каждый ее судорожный вдох и выдох. Чувствовал, как близка она к тому, чтобы расплакаться.

— Я вам не верю. Я презираю вас.

— Нет!

Он заставил себя посмотреть на нее. По щекам ее текли слезы.

Гидеон хотел ей все объяснить, извиниться, утешить, успокоить. Но какой в этом смысл? Ничто не может превратить его в мужчину, который был бы достоин назвать ее своей.

Поэтому он снова сказал:

— Нет.

— Тогда почему…

Она беспомощно взмахнула дрожащей рукой.

— Сара…

Шум у него в ушах стал громче. Он закрыл глаза, моля Бога о том, чтобы к нему пришли нужные слова. Хотя он знал, что таких слов не существует.

Потом он понял, что гром не был лишь плодом его воображения. Кто-то бежал по лестнице на чердак. Кто-то тяжелый и в сапогах.

— Сэр Гидеон!

— Талливер?

Вторжение пришло из иного мира. Обычно невозмутимый Талливер, задыхаясь, добежал до верхней площадки.

— Незнакомцы едут к дому. С ними местный мировой судья.

Глава 9

— Что, черт возьми, приключилось с теми, кто должен был следить за дорогой? — крикнул Гидеон.

Чариз вздрогнула от гневного возгласа Гидеона, и лишь потом до нее дошел смысл того, что сказал Талливер. Сводные братья нашли ее. Кто еще мог ехать в Пенрин с представителем закона?

Отчаяние охватило Чариз.

— Они успели вовремя нас предупредить.

Чариз знала, что Талливер заметил ее слезы, но с присущим ему врожденным тактом перевел взгляд на Гидеона.