— Только мой день рождения шестого апреля, а твой — первого июня. Значит, я старше на два месяца, — поддразнила Аврора.

— Ax ты, негодница, — хихикнула Калли, но, тут же став серьезной, спросила:

— Интересно, Аврора, какой он, этот герцог?

— Несомненно, ужасно заносчив, горд и спесив. За все эти годы он ни разу не подумал написать папе или справиться обо мне.

— А тебе не приходило в голову, — спокойно осведомился Джордж, — что он, как и ты, знать не знал об этом браке? Я нашел в сейфе несколько писем от Джеймса Хоксуорта. Поверь, вряд ли кто-то пытался разобрать бумаги после смерти отца. Мама, во всяком случае, не стала бы этого делать. Одному Богу известно, что еще там найдется. Может, пойдем посмотрим?

— Конечно! — в один голос воскликнули сестры, и все трое направились в кабинет, отделанный резными панелями красного дерева. Усевшись на пол, молодые люди подтащили поближе железный ящик. Джордж повернул ключ в замке, вынул пачку писем, перевязанную тесьмой, и, распутав узелок, вытащил лежавшее в самом низу.

— Это первое послание Джеймса Хоксуорта, третьего герцога Фарминстера, — объявил Джордж, проглядев листок. — Он сообщает о гибели своего сына, Чарлза, утонувшего вместе с женой и дочерью во время кораблекрушения. К счастью, на борту не было внука Джеймса, Валериана, и, хотя мальчик вне себя от горя, дед убежден, что раны со временем затянутся. Джеймс добавляет, что рад соглашению, заключенному между Фарминстерами и Кимберли, и заверяет, что постарается выполнить свой долг, когда подрастет маленькая Шарлотта. Он спрашивает о ней.

— Как трогательно, — сухо заметила Аврора.

— А по-моему, он добрый старик, — откликнулась Калли.

— Итак, — протянула Аврора, — мы знаем, что родители Валериана Хоксуорта погибли и его растил дед.

— И бабушка, — добавил Джордж. — Джеймс упоминает о своей жене. Он писал папе дважды в год, в июне и декабре. Судя по содержанию писем, отец отвечал ему, рассказывал о новостях и семье, а главное — о тебе, Аврора.

— Старый герцог называл меня Авророй? — встревожилась девушка.

— Придется прочесть все письма, чтобы узнать наверняка, но в тех, что я успел просмотреть, твое имя не упоминается.

— А что говорится о внуке? Аквамариново-голубые глаза Авроры были задумчивы, а брови слегка нахмурены.

— Не слишком много. Погоди, вот есть кое-что в последнем письме от прошлого июня. В декабре отец ничего не получил.

— Наверное, старик умер, — предположила Аврора. — Ну же, Джордж, расскажи поскорее, о чем он пишет.

— Письмо довольно лаконичное. Кажется, герцог писал его собственноручно, а не диктовал секретарю. Почерк ужасный.

Дорогой Роберт! Последние месяцы меня одолевают хвори. Семьдесят лет лежат тяжким бременем на моих плечах. По всем расчетам, маленькой Шарлотте уже исполнилось шестнадцать. В следующем году, согласно условиям контракта, должна состояться свадьба между Вашей дочерью и моим внуком. Валериан вырос прекрасным и благородным человеком, и таким зятем можно гордиться. Скоро я расскажу ему о договоре, заключенном между Вами и моим сыном много лет назад. Весной он приедет за Вашей дочерью, но прежде надо, конечно, обо всем условиться. Моя дорогая жена шлет привет Вам и Вашей семье. Остаюсь Вашим преданным другом.

Джеймс Хоксуорт,

Третий герцог Фарминстер.

Джордж отложил письмо.

— Вот видишь, Аврора, герцог тоже ничего не знал о контракте. Зря ты его обвиняешь.

— А больше ничего нет? — поинтересовалась Аврора.

— Только письмо, которое мама получила утром, — ответил Джордж.