Второе. Быстрые горные реки и потоки всегда выбрасывают утопленника на берег.

Третье. Как мог поток унести всех? Хоть один уцепился бы за куст или за камень - так подсказывает мой разум.

Четвертое. Поток не мог снять с пастушка-курда аба. Понял? А уж собака-то и вовсе не могла утонуть. Ты ведь должен знать, что собака, если она с хозяином в лесу, никогда возле него не заснет. Она может притвориться спящей, но и с закрытыми глазами все видит, все слышит. Собака еще издали почует приближение опасности и всегда предупредит хозяина. Значит, заслышав шум потока, собака должна была вскочить, залаять, дать знать… А если бы она сама попала в поток, то спаслась бы, выплыла.

Понял, Арам-джан? Мы с тобою всю жизнь на природе, и потому я спокоен - ты меня поймешь. Послушайте меня: идите вверх по руслу потока. Поднимитесь по этому пути и поглядите, не оставил ли поток там, наверху, какие-нибудь следы ребят. Если, найдете, надо будет пробраться в Барсова ущелье, раз воды вырываются оттуда.

Вот, Арам-джан, мой добрый совет вам, и да посмотрит на вас ласково глаз неба, и да найдет каждый свою дорогую потерю.

Остаюсь, желая вам добра,

охотник Асатур .

1953 года, декабря 17-го.

Под диктовку деда Асатура написал его внук Камо».

Письмо деда Асатура придало некоторый смысл слухам, распространяемым Паруйром, и кровь в жилах Арама закипела, сердце забилось чаще, сильнее.

Выйдя из дому, он тотчас же побрел к Аршаку.

- Аршак, мы ведь не искали ребят выше главного шоссе?

- Нет. Зачем было искать? Все ясно, - подавленно сказал Аршак.

- Ясно-то ясно, но было бы неплохо и наверху поглядеть. Мы ведь ни одного тела не нашли, значит, есть еще надежда…

- Эх! - махнул рукой Аршак. - Были бы живы, откуда-нибудь да подали бы голос. Нет, понапрасну это. Нашли же мы одежду.

- Одежду? Разве мог поток снять с них одежду? - повторил Арам слова деда Асатура. - Пойдем, говорю… Послушай меня.

Аршак уступил. Оседлав лошадей, они спустились к руслу потока.

Здесь, привязав лошадей к кусту, они снова пошли по следам, оставленным потоком, но - теперь уже не вниз, а вверх от дороги, к краям кряжей, за которыми вдали виднелись рыжие скалы Барсова ущелья. По дороге им попадались ветки, вынесенные из ущелья водой.

- Откуда бы им взяться, этим веткам? Ведь вода через лес не пробегает. Раньше мы их тут никогда не видали, - вслух размышлял Арам.

И чем выше по течению потока поднимались они, выискивая в его сухом русле признаки жизни, тем сильнее одолевало Арама какое-то странное, беспокойное чувство.

Но вот наконец он нашел то, что, казалось, искал. Это была еловая ветка, оставленная потоком на одном из его берегов.

Арам взволновался.

- Они в Барсовом ущелье были, наши ребята! - воскликнул он.

- Откуда ты знаешь?

- Ветка обрезана ножом.

Однако Аршак снова безнадежно махнул рукой.

- Что мне ветка! - грустно сказал он.

Но, закаленный в охотничьих походах, Арам не принадлежал к числу тех, кто быстро разочаровывается. Увлекаемый какой-то смутной надеждой, зародившейся в его сердце, он упорно продолжал поиски.

Арам верил в счастье не так, конечно, как верят в него суеверные люди. Он называл счастьем неожиданное открытие, находку, неожиданно подвернувшуюся дичь. «Охота - дело счастья», «Повезет - пустым с охоты не вернусь». И такое счастье часто улыбалось ему в лесах и полях, часто вызволяло его из самых, казалось, безнадежных положений.