Старик ударил его по лицу.

— Приди в себя! Мне не нужны слуги, которые ничего бы не соображали и только твердили «да, господин!» Если бы я захотел завести таких, я купил бы на рынке десяток глупых рабов… Мне нужен хищник, но хищник прирученный, преданный лично мне.

— Я готов, — сказал Ширкух.

— Отлично! — воскликнул старик. — А теперь слушай, что ты должен сделать. Через пару дней на этом самом месте появится одна женщина.

— Женщина?

— Да. Не перебивай. Тебе под силу справиться с женщиной? — презрительно осведомился старик. — Потому что меня ты одолеть не смог. Сумеешь победить хотя бы женщину?

— Полагаю, да… Если только она не пользуется какими-нибудь магическими штучками…

— То, чем пользовался я, тоже не было «магическими штучками», как ты выражаешься, — поморщился старик. — Самые обыкновенные кинжалы, только брошенные умелой рукой и попавшие в цель. Кстати, я один раз промахнулся. Не веришь?

Он наклонился и поднял с земли маленький кинжальчик.

— Хотел отсечь тебе ухо, да промазал. — Старик улыбнулся с обезоруживающей простотой, но Ширкух не ответил на эту улыбку. Он просто ждал, что воспоследует дальше. Из всего, что разбойник успел увидеть, он понял: старик далеко не так стар и слаб, как кажется, и совершенно явно представляет собой не то, чем видится стороннему наблюдателю.

— Слушай меня внимательно, — продолжал старик. — Ты должен находиться на этом самом месте еще два дня. Понятно? Никуда не отлучайся. Надеюсь, воды у тебя довольно. Жди. Через два дня она здесь появится — эта самая женщина. Она будет одета приблизительно так же, как и я. Может быть, вместо нижней рубахи на ней будут штаны — в таком случае, они будут похожи на шаровары, только гораздо короче. Потрогай шелк, из которого сделаны мои рубахи. Потрогай, не бойся.

Разбойник протянул дрожащую руку и осторожно коснулся кончиками пальцев халата своего собеседника. Шелк был на ощупь очень плотным и прохладным. Разбойник быстро отдернул руку, как будто обжегся.

Старик с насмешливым любопытством наблюдал за ним.

— Ну как?

— Никогда такого не видел, — признался Ширкух. — Наверное, этот халат стоит целого состояния. Можно купить целую деревню.

Он даже облизнулся, произнося это. Старик рассмеялся.

— Люблю простые человеческие чувства в их откровенных проявлениях! Даже трясясь от страха за свою никчемную жизнь, ты не перестаешь быть алчным.

— Алчность — моя натура, — не стал спорить Ширкух. — Может быть, я жив до cиx пор именно благодаря этому своему качеству.

Старик хмыкнул.

— Что ж, будем надеяться, что ты прав… Теперь запоминай. Через два дня здесь появится дама в шелках. Знаю, у такого негодяя, как ты, сразу возникнет мысль переспать с нею, а потом продать ее в какой-нибудь богатый гарем. Ты сразу оцепишь ее красоту: бледное лицо, большие черные глаза… К тому же она очень нежная, и с первого взгляда видно, что она получила отменное воспитание. Все это так, и все же воздержись от искушения. Ты должен убить ее.

— Убить? — вскрикнул Ширкух.

— Именно так… Надеюсь, твоих жалких сил хватит па то, чтобы справиться с женщиной.

— Я не намерен обсуждать такие вещи, — выпрямился Ширкух. Его лицо приняло обиженное выражение.

Старик опять рассмеялся.

— Ты не одолел седого человека, который годится тебе в деды… Возможно, женщина также будет представлять для тебя трудность. Кстати, велика вероятность того, что она будет верхом нa одном звере, который покажется тебе диковинным.