Ее скакун тоже начал испытывать страданий от жажды. Обычно эти звери довольно выносливы и неприхотливы, по всему есть предел, даже их терпению. Животное начало пофыркивать, что говорило о его недовольстве.

— Потерпи, я что-нибудь придумаю, — попыталась успокоить его Далесари. Она старалась сделать так, чтобы голос ее звучал уверенно.

Впрочем, она знала: ее спасет лишь случайность. Счастливая случайность, и ничего больше.

Тот человек, который напал на нее в пустыне… Сперва Далесари полагала, что это было случайностью. Подобные дикие места часто служат убежищем для разного отребья. Встретив беззащитную женщину, разбойник решил, что это самая легкая и удачная добыча, и напал на нее. Но поразмыслив, она пришла к выводу, что ошибалась. Разбойник держался так, словно в точности знал, чего хочет. А хотел он убить ее. Таково было его изначальное намерение.

И это само по себе странно. Как правило, молодых женщин не убивают. Ими пользуются, а потом продают в рабство. Юная красавица всегда и везде будет пользоваться спросом.

Этот же разбойник имел в мыслях лишь убийство. И только увидев Далесари обнаженной, не сумел совладать со своими инстинктами.

И о чем говорит такое поведение? Далесари пыталась рассуждать спокойно, отстраненно, как будто речь шла не о ней самой, а о ком-то постороннем, совсем незнакомом.

— Такое поведение свидетельствует лишь об одном, — заключила Далесари. — Его наняли. И наняли именно для того, чтобы меня уничтожить, и ни для чего иного. И не будь он таким похотливым идиотом, я была бы уже мертва…

Она содрогнулась при этой мысли и поехала быстрее. Неожиданно впереди она увидела несколько пальм. Далесари знала о том, что в пустынях бывают миражи. Измученному жаждой путнику видятся деревья, прохладные водные источники… по приблизившись к ним, он надает лицом в песок. Ничего, кроме раскаленного песка и смертоносного одиночества.

Но ее верховой зверь громко закричал и сам прибавил ходу. Значит, вода настоящая! Далесари было известно о том, что животные не подвержены иллюзиям, они лишены воображения и полагаются лишь на собственные зрение, слух и обоняние.

Вот оно, чудо, на которое Далесари не смела надеяться!

Она упала лицом на шею своего скакуна, предоставив тому самому выбирать путь. Зверь бежал легко, унося свою всадницу навстречу спасению.

Должно быть, она впала в забытье, потому что когда зверь остановился, Далесари едва не упала на землю. Да, оазис был настоящий. Совсем небольшой: пять пальм и обнесенный невысокой изгородью источник.

Прохладная вода била из глубины. Камни, ограждавшие колодец, были всегда влажными. По ограде бегали блики, отбрасываемые водой.

Рядом с колодцем лежало кожаное ведро, а для водопоя животных имелась специальная колода. Держась на ногах из последних сил, Далесари оттащила своего скакуна от воды, чтобы он не сунулся туда мордой и не замутил источник, и привязала его к пальме. Зверь возмущенно фыркал и бился.

— Подожди, — сказала Далесари строгим тоном.

Она набрала воды в колоду и подала зверю, после чего напилась сама. Она почувствовала, как воскресает. До сих пор ей казалось, что ее кожа грубеет, делается жесткой и трескается, как у лягушки, вытащенной из болота и оставленной посреди дороги. Теперь все ожило, задышало.

Она наполнила бурдюки, налила воды во флягу.

Пальмы не отбрасывали тени, но у Далесари было покрывало, и она соорудила небольшой навес, натянув ткань между двух стволов.

Конечно, оставаться здесь надолго небезопасно. Кто знает, кто может приехать к этому источнику, чтобы напиться и напоить животных! Если здесь водился один разбойник, может найтись и другой, а то и целая дюжина.

Но Далесари чувствовала, что не в силах больше продолжать путь. Ей следует отдохнуть, выспаться, привести в порядок мысли и чувства.