Виктор Бурцев. Пленных не брать!
Порой наступишь ненароком на лягушку, вздрогнешь от омерзения: какая гадость! – но только и всего. Куда ужасней прикоснуться, хотя бы
слегка, к телу человека: сей же миг растрескаются и разлетятся мелкими чешуйками, как слюда под ударом молотка, пальцы, и долго еще будет
судорожно сокращаться желудок – так мучительно трепещет на деревянном настиле палубы сердце выпотрошенной акулы. Столь отвратительны друг
другу люди! Прав ли я? Возможно, что и нет, хотя скорее всего да.
Лотреамон. «Песни Мальдорора»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДОРОГОЙ КАРЛ ДВЕНАДЦАТЫЙ...
1
С прискорбием сообщаем, что ваши услуги в качестве гражданина больше не требуются.
Майкл Мур. «Глупые белые люди»
– Сколько просишь? – спросил цыган, задумчиво глядя на электробритву.
– Неплохо бы тысяч пятьсот... – заискивающе сказал я, внутренне себя растаптывая.
Цыган хехекнул, почесал под левой мышкой и пошел прочь. Я догнал его и ухватил за скользкое пиджачное плечо. От него воняло чесноком,
дерьмом и куревом.
– Ну что я с ней делать стану? – рассудительно поинтересовался цыган, не оборачиваясь. – В задницу вставлять?
– А хотя бы, – зло ответил я. – Никогда не поверю, что не придумаешь. Продашь небось втридорога. Ты смотри, рома, бритва-то японская,
«Панасоник»!
Цыган повернулся, хитро посмотрел на меня и ловким движением извлек из кармана мятую сотню.
– Всё равно никто не купит, понял? Ну, еще полтинник добавлю.
И он ушел с моей бритвой в уродливой, бесформенной сумке из синего брезента, а я остался стоять посреди рынка, тиская в кулаке сто
пятьдесят тысяч. Главное, что сволочь цыган был стопроцентно прав. При нынешней подаче электричества все брились безопасками. Вот если бы
пакетик «Бика» заиметь... Небось за те же пол-лимона свободно бы продал. Только хрен бы я продавал, себе бы оставил.
Но это всё ерунда. Пойду хоть пожру по-человечески, раз уж провернул такое дельце.
И я пошел в столовую. Столовая помещалась в аккурат за углом, возле большого здания с надписью крупными буквами «бомбоубежище» на
облупленной стене. Возле входа сидели нищие – от древних старух с иконами до безногого парня лет двадцати трех в драной камуфляжной куртке,
с медалью за украинскую кампанию. Я бы дал ему штук пять, но мелочи не было. Да и медаль могла быть куплена тут же, на рынке, а ноги, типа,
поездом отрезало по пьянке, уснул на рельсах. Или отморозил опять же по пьяному делу.
Зал по обыкновению кишел разномастным народом – многие продолжали здесь начатые на рынке торговые операции, другие просто ели, третьи
грелись и смотрели, что бы такое стибрить. Отдельной компанией у стены жались раковые больные и спидоносцы – их по привычке избегали, хотя
рак-то не заразен... Их, по идее, кормили по каким-то особым талонам, но никто этих талонов не видал, а жрали раковые ту же бурду, что и
все. Я осмотрелся: в правом дальнем углу вроде бы было поспокойнее и даже просматривались свободные места за сколоченным из горбылей и ДСП
столом.
Пока я тискался туда, мне три раза пытались продать «настоящую кристалловскую водку», а какой-то хмырь откровенно попробовал влезть в
карман, за что я наступил ему на ногу. Поскольку хмырь был в шлепанцах, а я – в армейских ботинках с подковками, это произвело достойный
эффект.
|
