|
В облезлых, допотопных «Жигулях» скучал милиционер, который вроде должен был следить за движением, но в связи с почти полным отсутствием такового не знал, чем заняться, и потому пристал к нам. – Ну-ка стоять, – сказал он, с кряхтеньем вылезши из машины. – Куда идете? – Гуляем, – ответил Дрозд. – Пьяные? – Ага. В отделение заберешь? В вытрезвитель, может быть? – Нужны больно... Тихо себя ведите. Милиционер попался старенький и унылый, прекрасно понимал, что ничего с нами не сделает и попросту не справится, даже если мы начнем вести себя не тихо, а громко, но привык за годы службы соблюдать приличия и призывать к этому других. – Хорошо, товарищ старший лейтенант, – сказал я. – Можно нам идти? – Идите. – Надо было ему по башке дать, – возбужденно бормотал Дрозд. – И машину на хрен забрать. И пестик. – Так он тебе с пестиком и ходит... В кобуре, небось, гондон, пожрать да от жены заначка. Стоит дядька нормальный, отрабатывает свои копейки, и ладно. Старенький опять же. – А зачем такому гондон? – усомнился Дрозд. – Надувать и хлопать... Мы свернули за угол. Посреди чахлых кустиков барбариса, посаженных кольцом, стоял памятник Путину. Бронзовый, он являл бывшего Президента России с книгою в левой руке, мудро глядящего вдаль. Вторая рука, правая, по-наполеоновски покоилась за бортом пиджака. Судя по количеству голубиного дерьма, в последний раз Путина чистили недели три назад. – Его ж, кажется, взорвали, – сказал я сам себе. – Не, это возле завода холодильников взорвали, а этот стоит, – уточнил Дрозд. – Мы вот закуски не купили... – Вон ара ходит, у него купим. Не в магазине же ливерку тухлую брать... А в коммерческом дороже выйдет. Ара в кашемировом пальто действительно ходил неподалеку от памятника и делал вид, что любуется окрестностями. Признаться, идея хреновая: останки заборов, какие-то скрученные железяки и кучи битого кирпича – на что любоваться-то? Но место бойкое, в торговой сметке аре не откажешь. Тут же бабки торговали семечками, пирожками хрен знает с чем и всяким хламом, разложенным на пустых ящиках. – Эй, пожрать есть? – спросил я, подходя. – Ест пожрат, ест випит, – солидно сказал ара. – Чито нада? – Пожрать. В смысле, закусить. К дамам идем в гости, понял? – К билят идем? Тада нада канпет, колбас. – Ты давай воду не мути, – встрял Дрозд, – мы не Пугачеву трахать идем. Канпет на хрен... Сказано тебе – закусить. – Пугачева старий, зачем Пугачева трахат? – удивился ара. – Надо сапсем молодой билят трахат. – Давай не звезди, – поторопил Дрозд. Ара пожал плечами и помахал кому-то невидимому рукой. Тут же со стороны почти дочиста вырубленного на дрова парка появился второй ара, с натугой тащивший чемодан. Он взгромоздил его на чудом уцелевшую скамейку и открыл. Давненько я не видел столько еды в одном месте. Нет, конечно, чан концентратного пюре или бочка квашеной капусты не в счет. Много, но не то. Здесь были паштеты, шоколадки, колбасы, какие-то копчености, печенье, консервы и даже шампанское. |
