— Небо синее-синее, — мечтательно протянула она. — В Англии такого не бывает.

— Я хочу тебя, — тихо сказал он и, нагнув голову, коснулся губами ее губ.

— Знаю, — так же тихо ответила она. — У меня совсем нет опыта в любви, но я была бы круглой дурой, если бы не поняла, не почувствовала, что вы питаете ко мне, господин.

— Тогда почему… — начал он.

— Я боюсь, — просто ответила Аликс. — Что, если я не сумею угодить вам?

— Не могу представить, что я остался бы недоволен тобой, и клянусь, что смогу ублажить тебя, — откликнулся лэрд и стал целовать ее, обводя губы кончиком языка, словно требуя, чтобы они раскрылись, и когда Аликс послушалась, язык глубоко проник в ее рот, нашел ее язык и стал ласкать.

Ее впервые целовали так страстно. Это возбуждало. И Аликс, охваченная жаром, выгнулась всем телом, смело отвечая на ласки. Она запустила пальцы в его густые черные волосы и тихо запротестовала, когда он поднял голову. Но он прижал ладонь к ее губам, заставив замолчать.

— Тише, ягненочек. Позволь мне делать все, что я хочу. И обещаю, ты об этом не пожалеешь.

— Фиона… — напомнила Аликс.

— Я ее не разбужу, — пообещал он и, улыбаясь в ее зеленовато-карие глаза, медленно расстегнул маленькие роговые пуговицы на куртке из оленьей кожи, подаренной им и Фионой Аликс на день рождения.

Та нервно наблюдала, как он распутывает завязки ее камизы, раздвигает вырез и любуется обнаженной грудью.

— Господи, — пробормотал он, — ты само совершенство! Само совершенство.

Аликс покраснела, потому что до сих пор ни один мужчина не любовался ее грудью, и его комплимент удивил ее.

Лэрд продолжал смотреть на округлые холмики, запоминавшие два спелых персика. Соски были маленькими, цвета темных розовых бутонов, и затвердели под его пылким взглядом. Он осторожно погладил упругое полушарие, и от этого прикосновения Аликс затрепетала.

— Не бойся, я не похож на него, — тихо сказал Малькольм, — И никогда не причиню тебе боли. Просто хочу любить тебя, как должен любить мужчина женщину. Нежно и с безбрежной страстью. Ты не должна бояться меня и моих ласк.

Он снова нагнул темную голову, поцеловал ее сосок и стал лизать его, медленно обводя языком.

Аликс едва слышно вскрикнула.

— Ну, тебе хорошо?

— Я никогда не думала… — начала она и тут же заверила: — Да, милорд. Очень.

На этот раз он воздал должное другой груди, и Аликс вздохнула от наслаждения. Ее запах — или это аромат цветущего вереска? — наполнял его ноздри и пьянил растущим желанием. Он чувствовал, как его плоть растет и твердеет, но при этом понимал, что сейчас не время: ведь его дочь спит всего в нескольких ярдах от них.

Наконец он заставил себя поднять голову и завязал камизу.

— Мы не может зайти дальше в присутствии Фионы. Но будь уверена, Аликс Гивет, я жажду уложить тебя в свою постель. У меня никогда не было постоянной любовницы, но, думаю, ты хочешь меня так же сильно, как хочу тебя я.

— Но что, если я разочарую вас в постели, господин? — снова спросила Аликс.

— Я покажу тебе, какое наслаждение можно получить от близости. А ты, в свою очередь, подаришь мне наслаждение своим прекрасным телом. Ты никогда не разочаруешь меня. Я могу только надеяться на то, что не разочарую тебя.

Он снова коснулся губами ее губ.

Аликс кивнула:

— Я доверюсь вам, милорд, но помните, мне не нужен муж, который бы властвовал надо мной.