— Стопэ! Это что за фигня?! Ты всё понимаешь! А я нихрена не понимаю! Неинтересно! — возмутился я.

— Справедливо, — подумав секунду выдал он. — Твоя жена там? — потыкал он в окно, явно спрашивая не про то, есть ли там кто, а кто есть там. — Я и мои слуги, жёны и рабы не причинят вам вред, если вы не нападёте.

— Мы — тоже, — ответил я, на что Хонсюдзин кивнул.

И, через пять минут было… знакомство семейств. Просто звиздец какой-то! У этого деятеля был гаремище на дюжину персон! Люди, металюди, нечисть! Сидха, блин, с островов! Рыжая, зеленоглазая, в коже и с острыми ухами. Не эльф-металюдь, а натуральная сидха, нечисть-полубог, или типа того!

Хотя жены прототипа просто представились, да и расселились по углам.

— Так, — собрался я, создал нам с Ленкой диванчик из тросов. — Воевать мы не собираемся.

— А зачем? Нам вроде делить нечего, — пожал плечами Хонсюдзин. — Или ты биться пришёл?

— Я что, Дурак? — возмутился я.

— Знаком? — страдальчески сморщился собеседник.

— Угу, — страдальчески сморщился я.

— А зачем ты пришёл? Я думал — познакомиться-поговорить о твоей ноше.

— О ноше — интересно, — не стал спорить я. — Но на кой, извиняюсь, хрен, ты спёр моих партнёров?

— Чего? — вылупил на меня глаза собеседник.

— Эльфа и двергу, партнёров наших… — уже сомневаясь выдал я, под неуверенные кивки Ленки.

— Дверги — альвы Скандинавии? — произнёс Хонсюдзин, на что мы кивнули, а одна из его жён сделала согласный жест, поклацав по явно сетевому терминалу. — Не пёр я никаких двергов. Да и эльфов, — отрезал он. — Лирин со мной добровольно и…

— По любви, — выдала ушастая, согласно махая ухами.

— Ничего не понимаю, — признал я.

— Я — теперь тоже, — признал он. — Давай разбираться.

— Давай.

Стали разбираться, жёны эти многочисленные подключились. И выходила такая фигня: этот дохлый самурай нас… налюбил. То есть, умирал, ну и навешал лапши на ухи. У самурая нет цели, только путь. И путь назвиздить перед смертью, да уж.

— Видимо вассал этого, — сморщился Хонсюдзин, — придурка. В моё время такие и родиться-то не могли, — в сердцах отметил он.

— Ну да, сдохли бы во младенчестве, — хмыкнул я.

— Именно. А дракон…

— Червяк!

— Ну да, — хмыкнул он. — Один на Окинаве. И умер, вроде, недавно.

— Точно умер. Возвращается, муж мой, — подала голос сетевая жена.

— В общем — понятно, — хмыкнул он.

— Ну да, — признали мы с Ленкой хором, хмыкнув.

— А почему к Кащею с этим обратились? — заинтересовалась Зелёнка.

— А потому, Елена, что он — может меня убить, — развёл руками Хонсюдзин. — Совсем и окончательно. А у придурка в свите есть пророки…

— Этот меня тоже, — потыкал я в этого. — Довольно просто, как и я его. Ох, крутит небывальщина… — покачал я головой.

— Всегда крутила, — вздохнул Хонсюдзин. — В общем — сам понимаешь.