Неприятие того, что у нее есть парень, было вполне осязаемым. Вопросы, которые задавал отец, взгляды, которые он бросал на них, – все это заставляло и ее, и Джейка чувствовать себя неловко. Неужели все девушки, встречаясь с парнями, находятся под столь пристальным отцовским вниманием? Возможно, так и есть, и ей просто чудится, будто все гораздо хуже, чем есть на самом деле. Проблема, как обычно, в ней самой.

«У тебя слишком живое воображение. Это чревато неприятностями», – говорил ей отец в детстве.

– У меня есть еще один сюрприз, – сообщил Джейк, лукаво сверкнув глазами.

– Еще один?

В тот вечер за ужином в «Финчес» он уже преподнес ей идеальный подарок. И сейчас она провела кончиком большого пальца по срезу камня – одновременно ровному и шероховатому. Чудесное золотое ожерелье с зеленым кулоном неправильной формы. «Как твои глаза», – сказал Джейк. Джастина всегда остро осознавала, что у нее зеленые глаза и рыжие волосы. Она знала, что это выделяет ее среди других девочек в школе. Она не была похожа на гламурных женщин с журнальных страниц. Слишком большие глаза. Слишком непокорные волосы. Но рядом с Джейком она чувствовала себя прекрасной.

– Не слишком-то надейся на чудо, – предупредил он. – Этот подарок не будет дорогим, и вообще я не уверен, что это хорошая идея.

– Джейк Рейнольдс, ты не имеешь права так поступать. Я требую, чтобы ты сейчас же отдал мне этот подарок! – Она надулась, надеясь, что это выглядит мило, а не по-детски. Хотя на самом деле понятия не имела, как играть в эту игру, где она должна была быть одновременно желанной и недоступной, красивой, но скромной.

– Хорошо, но обещай, что не будешь смеяться, – серьезно произнес он.

Они, обнявшись, протиснулись в ее спальню – дверной проем был слишком узким для них двоих, но они не желали размыкать объятия. Плечо к плечу, бедро к бедру, рука к руке…

Когда Джейк повернулся к Джастине лицом, то оказался в полосе лунного света, и она отметила, что вид у него действительно немного взволнованный. Это было мило.

Он пошарил в кармане пиджака и вытащил конверт, а затем нерешительно протянул ей. На лицевой стороне почти неразборчивым почерком было написано ее имя.

– Что это? – Джастина повертела конверт в руках.

– Я написал тебе письмо. Знаю, у меня не всегда хорошо получается говорить, поэтому я попытался рассказать тебе о своих чувствах. Это был лучший способ, который я смог придумать. Потом, когда понадобится, ты сможешь перечитать это.

Никто прежде не писал ей писем. Эсэмэски, сообщения в мессенджерах, электронные письма – да. Но письмо, написанное от руки, ощущалось как-то иначе. Чем-то более личным.

– Могу я прочитать его сейчас?

– Если хочешь.

Джастина собралась было вскрыть конверт, но перед этим еще раз подняла глаза на Джейка. При виде его силуэта на фоне окна, при воспоминании о том, как они вместе стояли под дождем, все остальное ушло прочь. Вся боль, все горести. Все это больше не имело значения. Были только Джейк и она.

Джастина, словно против собственной воли, шагнула к нему; нераспечатанное письмо все еще было зажато у нее в руке. Должно быть, сейчас она двигалась как-то иначе, чем прежде, потому что Джейк взглянул на нее пристально и пронзительно, как будто поняв.

Она была готова.

Кончики его пальцев медленно коснулись ее плеча. Нежно. Мягко, но целеустремленно. Она положила ладонь поверх его руки, направляя его движения, помогая ему снять с нее блузку. Он ни разу не отвел взгляд, не смутился и не застеснялся. И за это она тоже любила его.

Джастина не раз слышала, как подруги рассказывали о своем неловком первом опыте, но в ее с Джейком совместных движениях не было ни малейшей неловкости.