— Исправить то, что случилось с моим мужем? — переспросила жена Касима, потрясенная самой этой мыслью. — Ах, если бы это было возможно! Но в нашем доме никто ничего не смыслит в магии!

— Простите мне мои скромные советы, — продолжала Марджана, — но единственная магия, о которой я думала, — это нитка с иголкой.

— Нитка с иголкой? — недоверчиво повторил Касим.

— И мы просто сошьем его? — Жена его рассмеялась и захлопала в ладоши. — Раз мы займемся его починкой, то, возможно, сумеем и кое-что улучшить!

— Поосторожнее, жена! — предупредил ее муж. — Или я в самом деле заставлю тебя достать одну из моих рук, чтобы как следует побить тебя! И ногу, чтобы добавить заодно еще несколько пинков!

— Вы должны извинить моего мужа, — продолжала его жена. — Он не вполне в себе. Иначе он понял бы, что в предложении этой молодой служанки есть свои неоспоримые достоинства.

Но Касим все еще не был убежден.

— Сшить меня? Острой иголкой? Вы представляете, как это будет больно?

— Тебя разрубили на шесть частей, — скептически заметила его жена. — Воистину это, наверное, было куда больнее!

— Той боли хватило бы на дюжину жизней, — передернулся Касим. — Сшейте лучше кого-нибудь другого!

И снова ум Марджаны пришел на выручку.

— Я знаю одного слепого портного, который двигается ловко, как кошка. Я уверена, что он мог бы сшить эти части воедино совсем не больно.

— Не больно? — запричитал Касим, по-прежнему не убежденный. — О, но ведь это будет как минимум щекотно!

— Прекрасно, — кротко отозвалась Марджана, словно ее единственным желанием было повиноваться, — в таком случае, когда главарь разбойников отыщет вас, ему будет достаточно просто взглянуть на эти части.

— Ох, ничего не поделаешь. — Касим попытался рассмеяться. — Ладно, что такое небольшая боль?

— Прошу прощения. — Жена Касима нахмурилась и отвернулась от изгороди, чтобы выслушать то, что подошедшая молодая служанка шепчет ей на ухо. Когда она вновь перевела взгляд на Али-Бабу, то вид у нее был еще более расстроенный, чем прежде. — Слуги сообщили мне, что мы заставили нашего гостя слишком долго ждать в саду. Он сказал, что в ожидании нашего гостеприимства побродит по нашим владениям, поищет каких-нибудь интересных диковинок.

Служанка склонилась поближе и прошептала женщине на ухо еще что-то.

— Он сказал, — передала жена Касима с растущей тревогой, — что его особенно интересуют разрубленные на части живые существа.

Панику Али-Бабы при этом сообщении на время прервал голос его собственной жены, появившейся из-за их убогого домика.

— О горе! — раздались ее привычные, но все равно пронзительные причитания. — Почему ты не сказал мне, что беседуешь со своей родней?

Но дровосеку в этот миг было недосуг слушать жену. Вместо этого он обратился к супруге своего брата:

— Как скоро мы можем ожидать его появления?

Она нахмурила брови, размышляя.

— Ну, должно быть, не сразу. Судя по тому, что сказала мне служанка, он направился совершенно в другую сторону от того места, где мы теперь стоим. Судя по тому, где именно в наших владениях он находится, я бы сказала, что ему, чтобы попасть сюда, нужно будет пройти по меньшей мере через три регулярных сада.

— Ах! — воскликнул Касим. — Так вот куда ты впустила этого гостя, в самую лучшую часть наших великолепных угодий! Эта скотина недостойна даже просто видеть подобную утонченность! Однако не забывай: чтобы добраться до садов, он должен миновать наши большие и тихие зеркальные пруды.