— Разбойники едут! — воскликнул Ахмед.

— Теперь будет не до историй! — печально добавил Гарун. — Некогда будет даже просто поговорить!

— Снова скачка, скачка, скачка, грабежи, грабежи, грабежи!.. — с убитым видом прокомментировал Аладдин.

Топот усиливался, шум и пыль в огромных количествах доносились из узкого переулка, проходившего позади дома Касима. Сначала дровосеку показалось странным, что разбойники предпочли передвигаться переулком. Разумеется, рассудил Али-Баба, в соответствии с масштабами прочего хозяйства его брата переулок этот был достаточно широким, чтобы три всадника могли ехать по нему рядом.

— Было очень приятно побеседовать, — сказал ему разбойник, которого когда-то звали Аладдином. — Будем молиться, чтобы когда-нибудь в этой жизни нам удалось поговорить еще раз, какой бы короткой наша жизнь ни оказалась.

Но это были последние слова, которыми смогли обменяться новоявленные товарищи, ибо в этот миг Разбойник Номер Один вылетел из переулка верхом на своем черном как ночь коне, а следом за ним — остальные разбойники в черных одеждах.

— Ага! — торжествующе воскликнул главарь бандитов. — Теперь займемся нашим делом! И никто не сможет остановить нас, ибо нас будет ровно сорок! — Он сделал знак Разбойникам Номер Тридцать, Номер Двенадцать и Номер Двадцать Восемь. — Мы снова привяжем наших новичков к лошадям. Но на этот раз вы трое будете сопровождать их по дороге из города!

Похоже, дела у разбойников шли неплохо, ибо на этот раз и Али-Бабе, и корзине с Касимом досталось по собственной лошади. Дровосека закинули в седло одного из скакунов Ахмед и Аладдин, в то время как Гарун подхватил корзину, чтобы приторочить ее на спину другому коню. Остальные разбойники накидали этим троим множество веревок, чтобы понадежнее привязать новых членов банды. Говоря по правде, веревок было столько, что трое разбойников лишь с превеликим трудом управились с их избытком.

— Не мог бы ты убрать этот канат с моей ноги? — поинтересовался Ахмед у Аладдина, стряхивая с колена веревочные кольца.

— Ты который по счету? — спросил тут главарь у Ахмеда.

Молодой разбойник мигом стал само внимание, на время напрочь позабыв про веревки.

— Номер Двадцать Восемь, господин.

Разбойник Номер Один умиротворенно улыбнулся:

— В числах — такая надежность. — И воскликнул, поднимая руку в знак того, чтобы остальные следовали за ним: — Пора! Мы разграбим богатейший квартал в этом городе. Наверняка каждый закуток всякого роскошного дома тут окажется набит золотом.

— Нельзя ли подождать минутку, — попытался перекричать нарастающий топот конских копыт Гарун, — чтобы я смог выпутать свою руку из этой веревки?

— Кто-то понавязал на веревке узлов, — воскликнул Аладдин сквозь гул. — Нам нужно время, чтобы распутать…

— Разбойники! В путь! — ужасным голосом взревел атаман, пуская коня в галоп, и его вопль подхватили другие всадники, и казалось, именно их жуткие крики побуждали лошадей мчаться во весь опор.

И вот остальные разбойники умчались прочь, оставив пятерых позади.

— О Всевышний! — вымолвил Гарун, когда на улице вновь воцарилась тишина. Он сумел наконец высвободить руку из множества замысловатых узлов.

— Это должно было случиться — раньше или позже, — заметил Ахмед, сбрасывая с себя кольца веревки, отягощающие его тело.

Аладдин перешагнул через груду спутанной пеньки, которую он пытался привести в порядок.

— Какой позор, что это случилось с нами.