Глава семнадцатая,

в которой в земле обнаруживаются провалы — и, возможно, не без умысла

Если он и его товарищи и кричали, то крики их затерялись за воем ветра. Остались одна лишь темнота и неприятное ощущение падения.

Потом у Али-Бабы появилась причина сжать губы, когда выяснилось, что рот его забивается песком. Он наконец приземлился куда-то, но без явного ущерба для здоровья, благодаря — во всяком случае, отчасти — тому, что его новое место отдохновения представляло собой подушки вперемешку с грязью. Столь потрясен был Али-Баба, что даже не замечал, что завывания ветра стали значительно тише, пока не услышал голос брата.

— Что с нами случилось? — восклицал Касим где-то впереди. — Я ничего не вижу из этой корзины!

— В этом, — ответил голос Ахмеда, — ты на этот раз ничем не отличаешься от нас.

— По-моему, я потерял руку! — в панике завопил Касим. — Нет, кажется, рука здесь, под всем остальным.

— Мы куда-то провалились, — заявил Гарун авторитетно, как любят порой говорить пожилые люди. — Но я думаю, что все наши вещи провалились вместе с нами.

— Нет, похоже, я весь тут, — бормотал Касим, как бы соглашаясь со старшим разбойником. — Похоже, я потерял крышку от корзины.

— Если бы я смог найти светильник, — сказал Гарун, — и если из него не вытекло все масло… — Повисла пауза, и Али-Баба услышал, как что-то скребется, шаркает и позвякивает.

В темноте кто-то взвизгнул.

— Прошу прощения, — отозвался голос Касима. — Я просто пытался на ощупь проверить, что тут вокруг.

— Ага! — торжествующе вскричал Гарун. — Кажется, я нашел эту штуку! Теперь, если трут все еще у меня за поясом…

Мгновением позже посыпались искры. Али-Бабе пришлось на миг зажмуриться от яркого света. Он заморгал, пытаясь вновь сфокусировать взгляд на остальных. Похоже, все были тут, хотя и в некотором беспорядке.

— Где… — начал было Аладдин и тут же снова взвизгнул. — Не мог бы ты убрать от меня эту штуку?

— Какую штуку? — спросил Гарун, хмурясь в сумрак.

— Эту отрубленную руку — точнее, эту часть Разбойника Номер Сорок! — Он ткнул пальцем в Али-Бабу. — Ты! Ты же его брат, верно? Потрудись сложить его обратно!

— Он бы сделал это, — согласилась голова Касима, торчащая теперь из корзины, — имей он хоть крупицу родственных чувств. И я имею в виду — не просто сложить меня обратно, но также найти какого-нибудь почтенного, возможно даже слепого, портного!

Бывшего дровосека крайне удивила брезгливость Аладдина.

— Откуда такие проблемы? — спросил он вежливо. — Разве ты, прошу прощения, разве мы не привычные ко всему разбойники?

— Разбойники вовсе не обязаны иметь дело с кусками тел! — передернувшись, заявил Аладдин. — Вот когда нас будут называть Сорок Убийц, тогда и поговорим!

Али-Баба послушно поднялся с того места, куда упал, и полез через груды ковров и подушек.

— Похоже, мы провалились в довольно большую пещеру. — Гарун поднял светильник и, щурясь, осмотрелся по сторонам. — Должно быть, от сочетания нашей тяжести и силы бури песок как-то сдвинулся, обнажив вход.

— Пожалуйста, перестань извиваться, — велел Али-Баба брату, беря руку и собираясь вернуть ее обратно в корзину.

— Тебе легко говорить, — защищался Касим. — А когда ты всего лишь рука, то можешь как-то передвигаться только извиваясь.