— Я останусь с тобой и прослежу, чтобы никто не забрал тебя назад. Послушай меня, — сказала она решительно. — Ты ведь не думаешь всерьез, что я прошла через месяцы ада, преследуя Даймонов, и побывала в Калосисе, чтобы позволить им снова забрать тебя?

— Нет.

— Тогда доверься мне. Я не позволю им придти за тобой. Если медведи хоть на что-то способны — так это бороться.

Фанг кивнул. Он вернулся в кровать. Эйми укрыла его одеялом и села на край. Он взял ее ладонь и прижал ближе к тому месту, где Торн поставил клеймо. Но она не могла видеть его через футболку.

Он хотел рассказать ей о соглашение, которое заключил. Если бы он мог… По правде говоря, ему было стыдно, что он не в состоянии защитить ее без этого клейма. Больше всего он боялся, что демон внутри него выйдет из-под контроля и причинит ей боль.

— Если я сделаю что-нибудь странное, ты сию же минуту оставишь меня. Ты поняла?

Эйми подозрительно нахмурила брови.

- Странное… это что?

— Я не знаю. Попробую съесть тебя.

В ответ она выгнула бровь.

— Ооокей. Ты делаешь много таких вещей?

— Не совсем, но кто знает, после всего этого. У меня могут даже отрасти рога, и я превращусь в Сими, когда ты потеряешь бдительность.

— Хорошо, я обещаю, если попытаешься со мной такое вытворить, я выпущу тебе кишки. А если ты превратишься в демоницу Гота, я буду смеяться до потери сознания.

— Хорошо. Ты единственная, кого я знаю, кто мог бы найти эту угрозу смешной.

Фанг попытался улыбнуться, но на него обрушилось изнеможение. Что-то было в Эйми, что заставляло его чувствовать себя в безопасности.

Прежде, чем он осознал это, волк заснул.

Эйми сидела с ним в течение часа, наблюдая, как Фанг спит. Было так странно видеть его таким. Он напоминал ей племянника, которому не нравилась темнота. Только Микаху было четыре года. Через какие ужасы пришлось пройти Фангу, если они до сих пор преследовали его?

Хотела бы я помочь ему.

Но только время может исцелить то, что было сломано. Все, что она могла сделать, предложить ему свою силу и дружбу.

О чем ты думаешь?

Она должна держаться подальше от него. Это трудно, потому что она хотела сбросить одежду, скользнуть в постель рядом с ним и принять его глубоко в себя. В нем было что-то такое возбуждающее.

А что если он моя пара?

Нет, Мойры не могут быть такими жестокими. О чем это она? Конечно, они могут. Они сговорились устраивать все так, чтобы мужчины ели собственных детей. Матери убивали своих малышей. На свете не было никого более вероломного, чем Мойры.

С тяжелым сердцем она провела пальцем по его щеке, покрытой седоватой щетиной.

Ей нравилось ощущать его. Нравилось, как он выглядел. Больше всего, она любила его саркастичный злой юмор. Устало выдохнув, она прислонилась к стене.

— Что с нами будет?

Эли поднял глаза, когда Косетт вошла в его кабинет. Светлокожая креолка, она была так же прекрасна, как и ее предок, Мари Лавё, одна из самых известных в мире жриц вуду. Настоящее воплощение женщины, она была одета в белую струящуюся юбку и простой бледно синий топ на бретельках, одна из которых сползла с плеча. Ее светлые волосы перехватывал красный шарф, а несколько завитков упрямо падали на плечи. Но зеленые миндалевидные глаза, казалось, преследовали и манили каждого. Она напоминала дикую кошку, пройдясь своей неповторимой обольстительной походкой, которую не забудет ни один мужчина. Эта походка посылала невидимые волны возбуждения каждым ее движением.

Черт, она была великолепна.

— Что я могу сделать для тебя? — спросил он, закрывая планировщик, в котором делал записи.

— У нас проблема, chere.