Константин напрягся, но к его чести не стал атаковать. Он просто стоял там, раздражая его своим присутствием.

— Поверь мне, я знаю. Думаешь мне легко было придти сюда после всего, что произошло?

Вэрик схватил его за грудки и резко встряхнул.

— Ты на самом деле считаешь, что меня это волнует?

— Неужели, ты даже не хочешь узнать, почему за мной охотятся?

— Честно, мне наплевать. По сути, я даже надеюсь, что они поймают тебя.

Константин оттолкнул от себя его руки и сделал шаг назад.

— Хорошо, брат. Я оставлю тебя в твоем уединении.

— Ты имеешь ввиду в изгнании.

Константин вздрогнул, затем замер. Он снова взглянул на Вэрика через плечо.

— Мама умерла прошлой весной. Я просто подумал, что ты должен знать.

Вэрик хотел оставаться холодным и черствым. Бесчувственным. Он хотел бы, чтобы эта новость не причинила ему боли. Но черт побери, как это могло так сильно ранить его даже после всего, что они сделали ему?

И все же это ранило. Он ненавидел то, что у него не было возможности еще раз увидеть свою мать в последний раз.

Она бы дала тебе пощечину, если бы попытался.

И прямо сейчас он больше ненавидел сам себя за эту слабость внутри него, чем ненавидел их.

— Однако, перед тем как я уйду, — сказал Константин. — Я хочу задать тебе один вопрос.

— Какой?

— Как гибрид волка и шакала, наделенной силой египетской богини докатился до того, что стал комнатной собачкой такого человека, как Илай Блэкмор?

Вэрик одарил своего "брата" насмешливой ухмылкой.

— Что ж, полагаю, они называют нас задротами не без причины.

Глава 9

Услышав резкий стук в дверь, Эйми оторвалась от чтения книги. Закрыв глаза, она увидела за дверью своего брата Алена с подносом, на котором стояли чай и печенье. В отличие от большинства своих братьев, у него были короткие светлые волосы и лицо херувима. Его голубые глаза всегда светились теплотой. Еще он носил небольшую и ухоженную козлиную бородку.

Внутри нее потеплело от его заботливости.

— Входи.

Он медленно открыл дверь, осторожно входя на территорию медведицы без предварительного приглашения. Супруга Таня хорошо научила его.

— Это я. Хочешь чаю?

— Конечно.

Она положила книгу на кровать, прошла к двери и придержала ее, чтобы он смог войти и поставить поднос на комод. Закрыв за ним дверь, она вернулась к своей кровати.

Ален налил обоим по чашке ванильного чая «Rooibos» и протянул ей фарфоровую тарелку, доверху наполненную сахарным печеньем.

Она не смогла сдержать улыбку.

— Давненько ты не делал этого для меня.

Он налил мед в свою чашку… много меда, в конце концов, они же были медведями. Закончив, он протянул ей пластиковый контейнер. Эйми взяла его и повторила процедуру, пока он слизывал сладость со своих пальцев.

— Я чувствую себя ребенком, ожидая, когда Maman или Papa придут и накричат на нас за нарушение комендантского часа — тебе всегда удавалось втянуть меня в неприятности со своими ночными чаепитиями.

Ален рассмеялся.

— Maman никогда не была тем, кто мог напугать меня, пока я был ребенком… только повзрослев, я стал ее бояться.

Эйми заколебалась, услышав страстность в его голосе.

— Почему ты так говоришь?

— По той же причине, что и ты. Я люблю Maman, ты знаешь это. Но бывают времена, когда в ней чувствуется что-то, что заставляет меня нервничать.

Эйми согласно кивнула и отставила мед в сторону.

— С остальными, кто живет здесь она не такая как с нами.