— Радченко! Что вы себе позволяете! — рявкнул он, пытаясь удержать отнюдь не хрупкую Лиду.

— К ее состоянию я не имею никакого отношения, — буркнул Алексей и зашагал прочь.

У самой двери он набросил на плечи дубленку и свернул к однокурсникам: хотелось закурить, а зажигалка осталась где-то наверху.

— Совсем у бабы крыша съехала, — чиркнув спичкой, посочувствовал Щедрин. — Слушай, у меня просьба, — вспомнил он, о чем весь вечер хотел поговорить с приятелем: — Давай на ночь комнаты поделим: Томка — к тебе, я — к Ленке…

В это время Лида окинула Кравцова туманным взором и едва слышно произнесла:

— Или вы прикажете ему проводить меня домой, или вам придется оправдываться перед папой за то, что недосмотрели за его дочерью.

Петр Викторович остолбенел: студентка сопливая! Почувствовав закипавший в груди гнев, он глубоко вдохнул, выдохнул, с трудом проглотил тугой ком в горле, снова вдохнул, выдохнул… К сожалению, у «сопливой» студентки был отнюдь не «сопливый» родитель.

— Хорошо, — скрипнув зубами, он прислонил девушку к ближайшей колонне и направился в сторону пятикурсников.

— Алексей, — негромко окликнул он. Леша даже ухом не повел: за все годы учебы Кравцов ни разу не назвал его по имени. — Алексей, — повторил тот. — Можно вас на минуточку?

— Тебя, — толкнул его под руку Пашка. — Он что, тоже перебрал?

Радченко обернулся.

— У меня… у меня к вам огромная просьба, — медленно подбирая слова, начал Кравцов. — От этого будет зависеть честь факультета и… известных вам людей. Вы не могли бы проводить Лиду домой?

— А никого более достойного вы найти не можете? — выдержав паузу, съехидничал тот.

У декана дернулись скулы: сначала хамская выходка Тишковской, а теперь он вынужден унижаться перед студентом, который два дня назад осмелился поднять на него руку!

— К сожалению… Она хочет ехать с вами.

Леша бросил взгляд в сторону подпиравшей колонну Лиды и усмехнулся: хороша же дочь ректора! Так построить декана! Ему вдруг стало его жаль — на глазах у всех пережить такое унижение.

— Я вас очень прошу, — отведя взгляд в сторону, выдавил Кравцов.

— Ладно. Только если вы поедете с нами.

— Да, да, да… Я сейчас, я быстро.

Вместе с однокурсниками Алексей стоял у двери и наблюдал за действиями вызывавшей смех парочки: Петр Викторович оделся быстро, а вот у Лиды возникли большие проблемы. Без его помощи она не только не поймала бы рукава шубы, но и не попала бы ногами в голенища сапог! Наконец она сделала несколько неуверенных шагов по направлению к стеклянной двери, за которой видны были машины с яркими желтыми шашечками. Продолжая забавляться этим зрелищем, Радченко шел сзади.

— На Центральную, пожалуйста, — открыл дверь такси Кравцов и назвал номер всем известного дома: в престижном, недавно отстроенном здании жила профессура и почти все руководство института.

— А кто останется следить за остальными студентами? — вдруг строго спросила Лида. — Вы не можете отсюда уйти! И почему вы никак не хотите понять, что меня должен провожать один Радченко?

Если до этого Кравцов лишь чертыхался в душе, то здесь он едва не выругался матом. Лихорадочно раздумывая, что делать, он втолкнул девушку на заднее сиденье машины и трясущимися руками вытащил из бумажника трешку.

— Я вас очень прошу, — пряча глаза, протянул он купюру Алексею и едва не простонал: — Умоляю, довезите ее и сдайте на руки родителям.