— Прошу, — взмолился он, — позволь мне вернуться домой. Умоляю.

Тьма прошелестела у него в голове.

«Не сейчас, сын мой. У тебя еще слишком много дел на земле».

— Но сколько еще, Владыка? Я отворил красные врата для очень многих, я очистил души бесчисленного множества еретиков. Сколько еще ждать?

«Пока мир не затихнет. Осталось совсем немного душ, но ты должен спасти их всех. Проводить каждого из этих людей до входа в красные врата».

— Мы с матушкой Розой всегда готовы служить…

«Ты, дитя мое, мой единственный верный слуга. Лишь ты».

Слезы градом покатились по лицу святого Джона, падая на землю. Его тело сотрясали рыдания, и он колотил кулаками по земле.

«Тебя я призову к себе последним, мой верный сын. Ты мое главное сокровище».

От рыданий у святого Джона болела грудь, и саднило в горле.

Наконец, понемногу успокаиваясь, он медленно и тяжело, словно держа на плечах груз целого мира, поднялся с земли.

Обернувшись, он взглянул на окровавленные трупы.

— Пока мир не затихнет, — хрипло повторил он, проглотив слезы. — Такова воля Танатоса. Слава его тьме.

А затем он отвернулся и снова двинулся по следу двух подростков, скрывшихся в лесу.

43

Чонгу снился невероятно странный сон.

Ему чудилось, что он летит.

Но это было не то счастливое ощущение полета во сне, когда он вскакивая с постели, скатывался по ступеням лестницы и выбегал на улицы города, где воспарял ввысь, играя с орлами и соколами. Нет, это был тряский, зловонный, наполненный странными звуками полет.

И он причинял боль.

Чонг попытался пошевелить руками и ногами, но они словно…

Он попытался найти подходящее слово, чтобы описать это ощущение.

Они словно… были связаны. Обездвижены.

Чонг на мгновение приоткрыл глаза и увидел нечто невероятное. Он мчался по земле с невероятной скоростью. Гораздо быстрее, чем скачут лошади. Его подбрасывало на кочках, а в горле стоял удушливый запах дыма.

Повернув голову, он увидел загорелую спину стройной девушки, сидевшей перед ним.

Он не мог вспомнить ее имя.

И объяснить все происходящее тоже не мог.

Пытаясь ухватиться за обрывки сознания, он ощутил, как темнота снова обрушивается на него.

44

Бенни и Никс застыли, не в силах до конца поверить в то, что они только что узнали.

Два самолета.

Возможно, больше. Скорее всего, больше.

Другая жизнь где-то на просторах «Руин».

Для Бенни это был один из тех моментов, когда он ясно осознавал, что привычный мир уже не будет прежним. И не важно, что бы он стал делать дальше, даже если бы решил немедленно вернуться в Маунтинсайд, мир уже не вернулся бы на круги своя. Все изменилось.

«Мы не можем недооценивать это», — подумал он.

Никс отступила на шаг, разглядывая самолет. Пока что они осмотрели лишь одну сторону и хвостовой отсек. Чтобы увидеть переднюю часть и другую сторону машины, им пришлось бы взобраться на спрессованную гору грязи, в которую уткнулся нос самолета. Распахнутый люк темнел над ними, словно безмолвно приглашая заглянуть внутрь.

«Или предостерегая», — подумал Бенни.

Никс указала на что-то на боку самолета спереди от люка.

— Что это? — спросила она. — Надпись?

Бенни прищурился, произнося буквы и цифры одну за другой, с трудом разбирая их сквозь слой засохшей грязи.

— C-130J Super Heroes.

— Что это означает?

— Я… думаю, это модель самолета.