— А как прикажешь мне тебя называть? — спросила она, в ее глазах промелькнули вызов и удивление.

— Меня зовут Лу Чонг. Но друзья зовут меня просто Чонг.

— Ха, Чонг. Корейское имя?

— Китайское.

— Ладно. Понимаешь, я просто не знаю, чем был пропитан наконечник этой стрелы. Но от него разит смертью, и это плохая новость.

— Яд?

— Или что-то в этом духе, — ответила она. — Как бы там ни было, мы должны хорошенько подумать, как вытащить стрелу и как потом остановить заражение.

Он склонил голову набок, глядя на нее, и облизнул губы.

— Почему ты мне помогаешь? Тогда на поле ты и твои друзья были полны решимости… ну, ты понимаешь.

— Да, понимаю, и мы бы сделали это.

— Не сомневаюсь. Итак… откуда такие перемены? И дело не в том, что я сомневаюсь в твоих решениях.

Бунтарка взглянула на Еву.

— Еви рассказала, что ты с друзьями — милым парнишкой с мечом и той рыжей ведьмой — спасли ее от серых людей. И это очко в вашу пользу.

— Тогда на поле все выглядело по-другому. Помню, вы пытались забрать наше оружие и снаряжение.

Бунтарка пожала плечами:

— Сейчас непростые времена, разве ты не в курсе? Апокалипсис и все такое. — Она потерла лицо. — А еще ты пытался спасти Сару и Еву от брата Эндрю. Едва не погиб, стараясь им помочь. Поэтому самое меньшее, что я могла сделать, это привезти тебя сюда и вытащить стрелу.

— Брат Эндрю, — повторил Чонг, недоуменно покачав головой. — Кто, черт подери, эти жнецы и зачем они все это делают? — спросил он. — Я слышал разговор Картера и брата Эндрю, поэтому кое-что все-таки понял. Это как-то связано с культом? С религиозным культом?

Бунтарка задумалась.

— Да, это связано с религией, — подтвердила она. — О «культах» не знаю. Но это все очень серьезно.

Она рассказала о святом Джоне и его убежденности в том, что серая чума была чем-то вроде «вознесения», а все, кто остался в живых, — грешники. Святой Джон основал движение жнецов, чтобы препроводить оставшихся людей во тьму.

— Тьма? Что это? Небеса?

— Точно не знаю. Святой Джон говорит, что там не существует боли и страданий. Но он никогда не упоминал о жемчужных вратах и тому подобных вещах.

— И люди присоединились к нему?

Странный свет вспыхнул в ее глазах.

— О да, и еще как. Сотнями и тысячами.

Чонг задумался.

— Брат Эндрю долго говорил, как трудно выживать на просторах «Руин». Повсюду болезни и голод, не говоря уже о зомах.

— Зомах? О, ты хочешь сказать, зетах. Больше никто не называет их зомами, кроме некоторых торговцев или лесников. В основном их зовут «серыми людьми» или «серыми бродягами». Без разницы.

— Значит… если я правильно понял, — сказал Чонг, — люди жаждут присоединиться к жнецам и принять «тьму», потому что в этом мире стало невозможно жить? Так?

Она кивнула:

— Конечно, все не так просто, но суть ты уловил. Если в твоей жизни нет ничего, кроме страданий и страха, и следующий год будет не лучше, да и все последующие годы тоже… кто откажется от предложения избавиться от боли и страданий?

Чонг вздохнул:

— Я бы сказал, что не слышал ничего более безумного, но это не так. Те, кто хочет отправиться к богу, могут сделать это прямо сейчас, а те, кто желает получить искупление грехов или обрести важную цель, могут присоединиться к жнецам и выполнять волю бога, прежде чем отправятся на встречу со своими умершими близкими.