— Вот и хорошо, — сказал он. — Я всегда знал, что здравый смысл не чужд тебе, и рад, что сейчас ты еще раз доказала это.

Хотя ей, показалось, что он сказал это слишком снисходительным тоном, на этот раз она решила промолчать.

— Также, — продолжал Данфорд, — тебе было бы чрезвычайно полезно познакомиться и подружиться с твоими ровесниками.

— Почему ты говоришь со мной, как с маленьким непослушным ребенком?

— Прости, пожалуйста. Я должен был сказать — с нашими ровесниками. Полагаю, что я ненамного старше тебя, а две мои близкие приятельницы старше тебя не больше чем на год.

— Данфорд, — сказала Генри, пытаясь не думать о румянце, залившем ее щеки, — боюсь, я не понравлюсь людям. Это самая серьезная причина, по которой я не хочу ехать в Лондон. Мне нравится жить здесь одной. Очень нравится. Но быть одной в бальном зале, среди сотен людей — совсем другое дело.

— Ерунда, — произнес он, — ты найдешь друзей. Раньше этому мешали обстоятельства. Или твоя одежда, — добавил он сухо. — Конечно, люди не должны оценивать друг друга по гардеробу, но я отчасти понимаю скептическое отношение к девушке, у которой нет приличного платья.

— А ты, как видно, решил приобрести мне полный гардероб.

— Вот именно, — ответил он, намеренно оставив без внимания ее сарказм. — И не переживай насчет знакомства с людьми. Ты понравишься моим друзьям, в этом я уверен. А они, в свою очередь, познакомят тебя со своими друзьями и так далее.

На это она не смогла ничего возразить и глубоко вздохнула.

— И наконец, — продолжал Данфорд, — я знаю, что ты обожаешь Стэннедж-Парк и хотела бы прожить здесь всю жизнь, но предположим, — всего лишь предположим Генри, — что когда-нибудь тебе захочется завести собственную семью. С моей стороны было бы эгоистично держать тебя здесь, хотя мне и хотелось бы этого, ведь лучшего управляющего поместьем я вряд ли отыщу.

— Я была бы счастлива остаться здесь, — поспешила вставить она.

— Ты никогда не думала о том, чтобы выйти замуж? — спросил он тихо. — Завести детей? У тебя не будет такой возможности, если ты останешься в Стэннедж-Парке. По твоим словам, в деревне нет никого стоящего. И, боюсь, ты как следует потрудилась, чтобы распугать все мужское население округи. В Лондоне, может статься, тебе встретится мужчина твоей мечты. Может случиться так, — шутливым голосом продолжил он, — что он тоже окажется из Корнуолла.

«Ты — мужчина моей мечты!» — чуть не крикнула она. И тут же ужаснулась этой вырвавшейся на свободу мысли, так как до последней минуты не отдавала себе отчета в силе своей страсти. К тому же Данфорд случайно или не случайно задел самые тайные струны ее души. Она действительно очень хотела иметь детей, хотя и гнала от себя подобные мысли. Вероятность того, что она найдет мужчину, за которого выйдет замуж, казалась абсолютно нереальной, и мысли о детях не приносили ничего, кроме боли. Но сейчас… Почему же именно сейчас она представила себе детишек, так похожих на Данфорда? С его карими глазами и ослепительной улыбкой… Это было мучительно и горько: она знала, что эти очаровательные младенцы никогда не будут ее детьми.

— Генри? Генри?

— Что? Прости меня. Я как раз думала о том, что ты сказал.