Блондиночка расплылась в гаденькой улыбке, рассудив, что наш совместный с Льюисом день безнадежно испорчен, а мне придется отдуваться и терпеть дурное настроение «возлюбленного». Она не ошиблась, само собой. Однако я не собиралась позволять ей так думать. Перетопчется.

— До встречи, Мариэтта, — проговорила я до тошноты вежливым тоном и… взяла Льюиса под руку. — Идем, дорогой. И давай по пути заедем в магазин одежды. Я присмотрела себе очаровательную шляпку. Уверена, тебе она очень понравится. На мне.

Рука «жениха» дрогнула, но он быстро взял себя в руки и подыграл.

— Конечно, заедем, — проговорил с улыбкой. — Исполню любой каприз.

Я мысленно поставила себе пятерку. Ибо надо было видеть, как исказилось лицо Мариэтты. Как у ребенка, лишенного сладкого.

— Что это было? — поинтересовался Льюис раздраженно, едва автомобиль отъехал от дома Стоунов. — Ты не заигралась?

— Нет, — ответила я, небрежным движением поправляя волосы. — Вы же хотели, чтобы я поставила на место девицу. А для этого требовалась достоверность. Вы сами-то не особо старались.

Льюис скривился, но оставил мою реплику без комментариев. Помолчал пару минут и огорошил очередной безумной новостью:

— Раз ты так ратуешь за достоверность, у тебя еще будет шанс сыграть роль идеально. Мэр пригласил меня на ужин. С невестой. Стоун не применил рассказать о твоем существовании. Придется ехать вдвоем.

Я на миг закусила губу. Ну что за издевательство? Только ужина в доме мэра мне — запрещенному оборотню — и не хватало!

— Хорошо, — проговорила я после паузы. — Я сыграю роль снова. Но идеальный спектакль не гарантирую.

Льюис, наконец, соизволил глянуть в мою сторону.

— Это еще почему?

— Чтобы войти в образ по-настоящему, нам нужно узнать друг друга получше.

Я сказала это и мысленно обругала себя. Молодец, плутовка! Ну и выдала! Фраза прозвучала ужасно двусмысленно, будто намёк на отношения, которые я недавно расписывала Мариэтте.

— Простите, я не то имела в виду… В смысле… Я хотела сказать, что… что…

Я была готова провалиться от стыда сквозь землю. Или, в моем случае, сквозь сиденье и дно автомобиля, а затем сквозь асфальт.

— Я говорила о вашей семье, увлечениях, предпочтениях в еде и других вещах, которые полагается знать официальной невесте.

— Я понял, — процедил Льюис, и я только сейчас заметила, как порозовели его щеки. Слегка порозовели, но учитывая, что он являлся обладателем белой кожи, изменение цвета бросалось в глаза.

Его смутила моя оплошность? Серьезно?!

— И ты права, — добавил он, сделав крутой вираж. — Для сегодняшнего единичного представления подготовка не требовалась. Но в доме мэра, наверняка, соберется немало гостей. Тебе придется общаться с другими людьми. Нельзя попасть впросак. Раз уж я втянул нас обоих в это, следует всё сделать правильно.

Я слушала и кивала, дивясь перемене. Неужели, со мной, наконец, заговорили нормально? Без сарказма и рычания?

— Если вкратце, я единственный ребёнок в семье, — поведал Льюис. — Родителей нет в живых, другая родня отсутствует. В еде я непривередливый, на хобби нет времени. Разве что урываю полчаса в день на чтение. Всегда любил книги. В детстве ночи напролет читал, пока отец не отобрал фонарик, с которым я прятался под одеялом. В остальном всё просто. Большую часть суток я посвящаю работе. Можно сказать, она и хобби, и жена.

Я посмотрела на его волевой профиль, с трудом подавляя новую волну раздражения.

Хобби, значит? Ловить оборотней, которые виновны лишь в том, что существуют, хобби?

— Почему вы выбрали эту работу? Причина в охотничьем азарте?

— Нет, — отрезал Льюис.