Ее учили оттягивать этот момент и — пока у нее есть силы — рубить и жечь, уничтожать как можно больше врагов. Но сила, хитрость и бесконечные тренировки не могли вытеснить понимания того, что наступит день, когда она окажется недостаточно быстрой, недостаточно хитрой, недостаточно удачливой.

И чудовище победит.

В мире всегда поддерживалось некое равновесие между вампирами и охотниками — они преследовали друг друга. Теперь ставки подняты на невообразимую высоту, размышляла Блэр, заваривая кофе. Речь уже не идет о долге и традиции, передававшихся из поколения в поколение почти тысячу лет.

Теперь грядет битва, цель которой — спасение человечества.

И вот она здесь, в составе этого странного маленького войска — двое из них, вампир и маг, оказались ее далекими предками, — чтобы принять участие в самой важной из битв.

Два месяца до праздника Самайн и решающего поединка, предсказанного богиней. Они просто обязаны подготовиться как следует, подумала Блэр, наливая кофе. Выбора у них нет.

Взяв чашку, она поднялась к себе в комнату.

Квартира в Чикаго, которую она снимала последние полтора года, не шла ни в какое сравнение с этой спальней. Кровать с высокой спинкой, по обеим сторонам которой вырезаны драконы. В такой кровати женщина чувствует себя заколдованной принцессой из сказки — если ей охота помечтать.

Несмотря на то что дом принадлежал вампиру, в углу комнаты висело большое зеркало в массивной раме из красного дерева. Шкаф мог вместить в три раза больше одежды, чем Блэр привезла с собой, и она использовала его для хранения оружия, а вещи запихнула в комод с выдвижными ящиками.

Стены, выкрашенные в темно-лиловый цвет, были украшены картинами с лесными сумрачными пейзажами, так что при задернутых занавесках комната словно тонула в вечном полумраке. «Все правильно», — подумала Блэр. Большую часть жизни она провела без света.

Но теперь она отдернула шторы, впустив внутрь яркое солнечное утро, и уселась за роскошный — хоть и небольшой — письменный стол, чтобы проверить электронную почту в своем лэптопе.

Она ничего не могла поделать с огоньком надежды, который загорался каждый раз, когда она садилась за компьютер, а потом гас, когда в почтовом ящике не обнаруживалось ответа от отца.

Ничего нового, про себя отметила она и откинулась на спинку стула. Насколько ей известно, он сейчас путешествует где-то в Южной Америке. И сообщил ей об этом брат.

Уже шесть месяцев от него не было вестей, что тоже не новость. Отец считал, что выполнил свой долг по отношению к ней еще много лет назад. Обучил и натренировал, хотя ей так и не удалось заслужить его похвалы.

Просто он ждал мальчика. А родилась девочка. Отец никогда не скрывал разочарования, что дар унаследовала дочь, а не сын.

Шон Мерфи не был склонен к сантиментам. Он отправил дочь в «свободное плавание», когда Блэр исполнилось восемнадцать.

Теперь она раздумывала, отправить ли ему второе письмо, если он еще не ответил на первое. Она написала ему перед тем, как лететь в Ирландию: поделилась предчувствиями и попросила совета.

«Нет, хватит, — подумала Блэр. — Больше никаких писем, никаких попыток сообщить о грядущей битве».

У отца своя жизнь, свой путь, и он никогда не хотел иного. То, что она все еще ищет его одобрения, — это ее проблемы. Она уже давно отказалась от попыток завоевать его любовь.

Блэр выключила компьютер, надела фуфайку и ботинки. Нужно подняться наверх, в тренировочный зал, и с помощью гантелей приглушить обиду, размяться и нагулять аппетит.

Говорят, что в этом самом доме родились Хойт и его брат Киан. В начале XII века. Разумеется, здание модернизировали и перестраивали, но, судя по его размерам, семья Маккена была далеко не бедной.

Конечно, в распоряжении Киана имелась почти тысяча лет, чтобы заработать состояние и выкупить дом.