Пытаясь скрыть безотчетный испуг, Пегги молча следила, как асфальт исчезает под капотом. Сзади началась возня. Чувствовались объятия напряженных тел, слышно яростное слияние губ. Тем сладострастнее, чем больше миль на спидометре.

— С девчонкой Рота-Мотой! — страстно выдавил из себя Лен, оторвавшись, чтобы вздохнуть. Молодое девичье сердце на переднем сиденьи падало и замирало. «Сент-Луис — 6 км».

— Ты не врешь, что никогда не была в Сент-Лу?

— Да нет же, я…

— И значит, ты никогда не видела пляску хмурых?

Огромный комок подступил к горлу.

— Нет. Я… А мы разве… мы для того туда едем?

— Ну и девица, никогда не видела танцы хмуриков! — отозвался сзади Лен.

Во рту у Пегги пересохло. Она аккуратно и демонстративно одернула юбку.

— Значит, не врешь, — Лен все больше воспалялся. — Тогда считай, что ты еще не жила.

— Она во что бы то ни стало должна увидеть это, — вторила Барбара, крутя пуговицу.

— Так в чем же дело, — не отставал Лен. — Да, чувиха, потешим мы тебя сегодня.

— Ничего, все в порядке, — сказал Бад и слегка сжал ее ногу. — Все о'кей, верно ведь, Пег?

Никто в темноте не видел, что Пегги содрогнулась. Ветер продолжал играть ее прядями. Она слышала об этом, даже читала, но ей и в голову не приходило, что можно и самой…

И тщательно выбирай друзей, дочка. Не дай себя обмануть.

А что, если целых два месяца с тобой никто не разговаривал? Как хочется поболтать, посмеяться, побыть с приятелями. И что я могла ответить, когда на меня обратили внимание и пригласили на пикник?

— Давайте познакомимся, я — Поппи-морячок! — пропел Бад.

Сзади прозвучало кукареканье в знаке высшего одобрения. Бад изучал довоенные комиксы и мультфильмы, и на этой неделе они проходили Поппи. Он буквально влюбился в одноглазого пирата и рассказывал о нем Лену и Барбаре, которые уже наизусть знали все его песенки и диалоги.

— Поплавать бы немножко с девчонкой-кривоножкой, я — Поппи, Поппи, Поппи, я — Поппи-морячок.

Взрыв хохота. Пегги стало немного стыдно. Бад убрал руку у нее с ноги и ухватился за руль. Резкий наклон на следующем зигзаге дороги, и Пегги отбросило к дверце. От прохладного воздуха слезились глаза и ныло в затылке. 110-115-120 миль в час. Будь очень осторожна, родная. «Сент-Луис — 3 км».

Поппи недвусмысленно подмигнул ей.

— О, Олив Ойл, милашка, тебя я обожаю.

Последовал толчок локтем в бок:

— Будешь моей Олив Ойл, ты?

Пегги нервно засмеялась:

— Только не я.

— Именно ты.

На заднем сиденье Уимпи набрал воздуху и продекламировал:

— Я во вторник заплачу, а пожрать сейчас хочу!

Пронзительное трио и робкий четвертый голос продолжали концерт под аккомпанемент воющего ветра:

— Когда полно шпионов, то лучше и не надо, Я — Поппи, Поппи, Поппи, я — Поппи-морячок. Трум! Бум!

— Я есть только то, что я есть, — помрачнел Поппи, и рука его потянулась к ногам Олив Ойл под желтой юбкой. Задний ряд квартета возобновил возню и замолк в жарких объятиях.

«Сент-Луис — 1 км». Рев мотора гулко отдавался в неосвещенных пригородах.

— А ну надеть! — протяжно скомандовал Бад. Все быстро вытащили и прицепили пластиковые защитные лепестки, прикрывающие органы дыхания.

Нос и рот прикрой скорее,

Биопреп тебя хитрее.