|
Когда мне надоело наблюдать за тем, как она выбрасывает язык и ловит, будто в лассо, муху, я протянул руку и схватил ее. Вопреки моим ожиданиям она даже не попыталась выскользнуть, а лишь беспечно устроилась на новом месте. Удивленный ее отвагой, я позволил ящерице сидеть, где она сидела, – несмотря на то что руку пришлось держать в неестественном положении, ладонью вверх, отчего вскоре рука у меня заныла.
Мое внимание отвлекли двое бежавших по пляжу парней. Они приближались, их вопли слышались все отчетливее. Когда они поравнялись с моим домиком, то свернули с пляжа и в один прыжок оказались на соседнем крыльце. – Ну и ну! – крикнул один из них, светлый блондин с козлиной бородкой. – Вот это гроза! – откликнулся другой, чисто выбритый золотистый блондин. – Здорово! – Американцы, – шепнул я ящерице. Они постояли у своей двери, потом выбежали обратно под дождь и устремились к пляжному ресторану – прыгая из стороны в сторону, пытаясь увернуться от дождевых струй. Через минуту‑другую они вернулись и снова бросились к своей двери. И тут светлый блондин, по‑видимому, впервые заметил меня. – Мы потеряли чертов ключ! – объяснил он, потом ткнул большим пальцем в сторону ресторана. – Они тоже потеряли свои! Не можем попасть внутрь. – И мокнем, – добавил золотистый блондин. – Мокнем под дождем. Я понимающе кивнул: – Не повезло. Где же вы потеряли его? Светлый блондин пожал плечами: – Где‑то на этом чертовом пляже, дружище! За много‑много миль отсюда! – Он подошел к деревянным перилам, разделявшим два наших крыльца, и заглянул ко мне. – Что это у тебя в руке? – поинтересовался он. Я поднял ящерицу повыше. – Ой! Она что, дохлая? – Нет. – Великолепно! Можно, я переберусь через забор? Хочу, понимаешь, познакомиться с соседями! – Валяй. – Покурим? – Покурим. – Отлично! Они оба перемахнули через перила и представились. Светлого блондина звали Сэмми, а золотистого – Зеф. – Зеф – странное имечко, не правда ли? – спросил меня Зеф, пожимая мою левую руку, чтобы не потревожить ящерицу. – Знаешь, от какого имени это сокращение? – От Зефана, – уверенно ответил я. – Так, дружище, да не так. Оно вообще никакое не сокращение. Меня назвали Зеф, а все думают, что это от Зефана. Круто, да? – Точно. Сэмми начал сворачивать косяк, вытащив траву и бумагу из водонепроницаемого полиэтиленового пакетика, лежавшего у него в кармане. – Ты англичанин? – спросил он, разглаживая ризлу пальцами. – Англичане всегда кладут в косяки табак. Как видишь, мы этого не делаем. Сигарет много куришь? – Боюсь, что да, – ответил я. – А‑я нет. Но если бы я клал в косяки табак, то тоже привык бы. А траву я курю весь день напролет, как в той песне. Как там поется, Зеф? Зеф запел: «Не зажимай косяк, приятель», но Сэмми оборвал его. – Не эта, дружище. Другая. – Какая? «Два косячка утром ранним»? Эта? – Да. Зеф прокашлялся: – Ну, в ней такие слова: «Два косячка утром ранним, два косячка перед сном, два косячка жарким днем, и жизнь моя… пом‑пом‑пом…» Потом: «В мирное время два косячка, два – военной порой, два косячка, потом еще два, и все такое что‑то опять с утра». Дальше я не помню. – Он потряс головой. – Это не важно, дружище, – сказал Сэмми. |
