-  РАЗРЕШИТЕ ИДТИ?!

    -  И-иди-иди…

    В коридоре, разумеется, шикарных кресел не было и в помине - лишь в углу возле входа жалобно притулилась к стене тройка откидных деревянных сидений, помнящих, судя по виду, еще советские времена. Осторожно - а ну как раритет возьмет да и развалится на отдельные досочки - я примостился на одном из них, закрыл глаза, вытянул ноги… и об них тут же кто-то споткнулся!

    -  Смотри, куда копыта ставишь!

    -  Смотри, куда копыта тянешь!

    "Кто-то" на поверку оказался встрепанной теткой лет эдак… нет, пожалуй, все-таки девицей… лет эдак неопределенно двадцати с небольшим.

    -  Фу-у-у-ты… ну и запашок… - брезгливо прищурилась она. - Хоть бы зажевал чем…

    Вместо ответа я медленно прошелся по ней взглядом сверху вниз, остановился в районе "ниже мини-юбки" и старательно заулыбался.

    -  Чего уставился?!

    -  У тебя ноги волосатые.

    -  Что-о-о-о? - Девица вылупилась на меня, как морской окунь в витрине гастронома. - Да я… да ты…

    -  Елена Викторовна! - прокашлялся динамик над входом в начальственный кабинет. - Заходите, пожалуйста.

    Жаль, жаль. Такой приятный скандал наклевывался.

    -  Ну погоди, я сейчас охрану вызову, и она тебя в окошко выкинет! - пиная дверь, зловеще пообещала девица.

    -  Ты первая вылетишь! - буркнул я и закрыл глаза.

    -  Серафим Петрович! - трагическим шепотом возопила я с порога. - У вас там сидит какое-то чмо…

    -  А, так вы уже познакомились? - просиял шеф.

    -  С кем? - насторожилась я.

    -  Ну как же? Это Саня, твой новый напарник!

    Видимо, в цвете моего лица произошли некие пугающие изменения, ибо шеф с несвойственной ему галантностью выскочил из-за стола, подхватил меня под руку и препроводил к стулу.

    -  Леночка! - умоляюще зашептал он, так косясь на дверь, словно та представляла собой одно огромное ухо. - Выручай! Это Машин племянник, месяц как из Чечни, после контузии…

    Марья Сергеевна была второй женой Серафима Павловича, согласившейся на его руку, сердце и язву желудка уже в бальзаковском возрасте. Нового мужа и детей от первого брака она строила как заправский прапорщик, что, впрочем, шло им только на пользу: шеф перестал носить кошмарные клетчатые пиджаки, курить дешевые папиросы и питаться химически чистой растворимой лапшой. Правда, немного полысел.

    -  Заметно, - без энтузиазма подтвердила я, хлебнув услужливо поданной водички.

    -  Видишь ли, у парня сейчас жизненный кризис, депрессия…

    -  Вижу. - Пьяное хамло в приемной вызывало у меня исключительно братоубийственные чувства.

    -  Надо помочь ему адаптироваться к нормальной жизни, нормальным людям…

    Я уставилась на шефа, как баран на Бранденбургские ворота.

    -  Серафим Петрович, да я сама понятия не имею, что это такое! Пусть на завод какой-нибудь адаптируется или к фирмачам, запчастями торговать…

    -  Так сопьется же за считаные месяцы! - - горестно вздохнул начальник. - Девушки у него нет, боевые друзья, кто уцелел, в России остались, а до службы задушевных приятелей и не было. Марки не собирает, в походы не ходит, спортом не увлекается. На что ему зарплату тратить? Только водка и остается!

    -  Пусть книгу напишет, это сейчас модно.