Это оказалось последним толчком, сломавшим установившееся было почти‑равновесие. Наши клинья разорвали ядро оборонявшейся армии на несколько частей. Некоторые полки были полностью окружены, остальные обратились в беспорядочное бегство. Мы добивали сопротивлявшиеся части, когда со стороны Крамменера показались новые войска. Слишком поздно! Армия герцога развернулась и обрушилась на крамменерцев всей своей мощью. Наши солдаты ворвались в город, что называется, на плечах бегущего противника, и вскоре все было кончено. На башнях Крамменера взвились знамена с гербом герцогов Раттельберских.

Победа далась нам ценой семи тысяч жизней; противник потерял более пятнадцати тысяч убитыми и тяжелоранеными, и еще восемь тысяч сдалось в плен. Кроме того, мы захватили большие трофеи, а армия Гродрэда лишилась всех катапульт и прочей тяжелой техники. Как выяснилось позже, в этой битве нам снова пришлось иметь дело с Дронгом, правда, уже в чине полковника. После падения Ноккелдерга король так разгневался, что едва не упек его в темницу, но потом решил ограничиться разжалованием. Дронг получил под командование один из полков в Крамменерской битве и лез из кожи вон, чтобы оправдать доверие; и нельзя сказать, что ему это не удалось. Его полк храбро сражался и в конце боя сумел вырваться из окружения с не слишком большими потерями; это, впрочем, произошло в тот момент, когда наши основные силы были брошены на крамменерские части.

Армия получила возможность отдохнуть, а высшие офицеры и свита — отпраздновать победу роскошным пиром. Однако я заметил, что среди всего этого веселья и тостов за скорую победу герцог остается чем‑то озабоченным. Наконец я спросил его о причинах беспокойства после столь славной победы.

— Все не так просто, Риллен, — ответил он. — Гродрэд учел уроки мятежа. Против нас была выставлена более сильная армия, чем я рассчитывал.

— Но ведь мы разбили ее! Теперь дорога на север свободна!

— Пока да. Но не забывайте, что мы идем по территории, разоренной уже дважды. То есть мы не можем рассчитывать на местные ресурсы, а это означает постоянную зависимость от Раттельбера и растянутые коммуникации. Если бы мы успели дойти до Траллендерга, это не имело бы значения. Но у Гродрэда еще есть силы, потенциально его армия больше моей. Слишком многое зависит от поддержки феодалов.

— Но теперь, после победы под Крамменером, многие колеблющиеся встанут на нашу сторону.

— Надеюсь… Все‑таки я спас их от мятежа. И они должны помнить, что я «щедр в милости и страшен в гневе», — это был фамильный девиз графов Торрианских.

Армия Элдреда, стремившегося к централизации и ценившего достижения прогресса, строилась почти по принципам моей эпохи: практически вся она принадлежала непосредственно властителю Раттельбера, и вся забота о ней лежала на центральной власти; вассалы же герцога только платили денежный налог на ее содержание и содействовали рекрутским наборам на своей территории. Армия же Гродрэда была классически феодальной. Непосредственно короне принадлежало лишь несколько полков, забота же об остальных частях — об их формировании, экипировке и снабжении — целиком ложилась на вассалов короля. Те, в свою очередь, организовывали свои войска по тому же лоскутному принципу, и так до последнего захудалого барона, выступавшего в поход во главе своей дружины из пары десятков человек на плохоньких лошаденках и с прадедовскими копьями. Понятно, что в условиях, когда самым оперативным средством связи является конный гонец, мобилизация подобной армии превращается в чрезвычайно длительную процедуру, особенно если у части феодалов есть причины не слишком спешить.