Хваён смотрела на наемницу полными слез глазами. Раньше девушка считала ее спасительницей, которую однажды встретила в закоулке, теперь же та обернулась демоном, потерявшим голову от денег. Лицо женщины, выдающее в ней профессионала, ее ледяной образ – все это теперь вызывало лишь смех. «Я как раб, который продирается сквозь нечистоты в поисках фрагментов для строящейся золотой башни. Что я вообще ожидала от такого человека?» – с досадой думала Хваён.

Однако больше всего девушка злилась на саму себя за то, что так глупо попала под действие чужих чар. В голове пронесся собственный образ: как она, сдерживая рвотные позывы, крала наличку из хранилища Ёнчжина. Деньги, кровь и плоть повязаны друг с другом. Сколько оправданий ни выдумывай, как ни отрицай, в конце концов они с этой женщиной не так уж друг от друга и отличаются. На Хваён нахлынуло разочарование в самой себе. После смерти мамы она столкнулась со злом за гранью всякого воображения. Было страшно от мысли, какой ужас еще ожидает ее впереди. Но для начала нужно преодолеть текущий кризис.

Наемница вертела перочинным ножиком, держась пальцами за кончик рукоятки. На долю секунды Хваён показалось, что это пугающее оружие вот-вот прилетит в нее. Прикусив губу, девушка осмотрела комнату. Плюшевого мишки нигде не было. Он не появится, как вчера, и не спасет ее. Чэ с ухмылкой возобновила разговор:

– Есть у меня один вопрос. Если удовлетворишь мое любопытство, может быть, даже отпущу живой.

– И что же?

Женщина встала и направилась к столу. Там лежали пули и пистолет. Наемница искусно собрала оружие, взяла его в руки. Затем оглянулась на Хваён:

– Давным-давно жил-был мужчина, ослепленный местью. И вот он нанял человека, чтобы тот зверски убил семью его врага. Все ради идеальной мести. Но после он покончил с собой. Несмотря на то что смог успешно и красиво отомстить. Почему он так поступил? Ты знаешь?

– Почему вы спрашиваете об этом меня? Все равно уже ничего не поделаешь.

Взгляд Чэ подсказывал, что нужно попытаться еще раз.

– Вы же сказали, что он был ослеплен местью. Ее свет поддерживал в этом мужчине жизнь. Разве машина не останавливается, когда заканчивается топливо?

– А что насчет тебя?

Женщина приблизилась на шаг с пистолетом в руке. Ответ Хваён пришелся ей не по душе.

– Разве ты не в такой же ситуации? Получается, ты тоже достигнешь своей цели и покончишь с собой? – сказала она и чуть погодя добавила со скучающим видом: – Тогда нет смысла оставлять тебя в живых.

Хваён замолчала. Она не знала, что все так выйдет. Что будет после достижения цели? Да она даже не задумывалась об этом. До сих пор движущей силой Хваён были деньги – цена за раскрытие правды. В ее голове Хан Чонхёк давно стал тем самым чокнутым придурком, что убил маму: не хватало лишь прямых доказательств. Причина убийства – вот правда, которая так была нужна девушке. Как такое вообще могло произойти? В конце концов, ей нужно было получить признание виновного. Чтобы затем со всей ненавистью и уверенностью отомстить этому человеку. У Хваён и в мыслях не было, что это мог быть кто-то другой. Так же как не думала она и о том, что будет, когда все закончится. Ей было не до всяких «после» и «возможно». Однако теперь, когда всплыл этот вопрос, Хваён задумалась. Сделает ли она тот же выбор, что и мужчина из рассказа наемницы? Но пока не испытаешь на себе, откуда знать, что произойдет?

– Скука смертная.

Женщина приставила заряженный пистолет ко лбу Хваён. Девушка крепко зажмурилась и закричала:

– Я еще даже не отомстила, откуда же мне знать, что будет?! И с чего мне вообще умирать? Я не умру. Кому нужна моя смерть?!

Уголки губ Чэ поползли вверх, как вдруг раздался звук, похожий на взрыв. Наемница опустила пистолет и снова открыла дверь комнаты.