— Летним днем маленький ребенок поехал с мамой в Киридзуми. Они шли, держась за руки, по дороге вдоль горного ущелья. Внезапный порыв ветра сорвал с малыша соломенную шляпу и бросил ее на дно ущелья… Разве вы не помните, о чем эти стихи? Они о жгучей тоске ребенка по матери, о его чувствах, рожденных воспоминанием о соломенной шляпе. Естественно, что эти стихи навсегда остались в памяти троих людей…

Пожалуй, всего один раз родители с ребенком смогли выехать за город. Зеленые горы сияли в лучах солнца, и мама была такая молодая, красивая, ласковая. Ребенок навсегда запомнил этот день. Его жизнь сложилась несчастливо, и оп берег свое воспоминание как единственную драгоценность.

Вскоре после поездки семья распалась. Может быть, они и поехали-то в Киридзуми па прощание…

Перестаньте. Ваши слова не имеют ко мне никакого отношения, — сказала Кёко, не делая, однако, попытки уйти. Как будто что-то против воли держало ее на месте.

Да, вскоре после поездки они расстались. Ребенок с отцом уехал в Америку, а мать осталась в Японии. Я не знаю, почему так случилось. Знаю только, что память о Киридзуми навсегда соединилась в сознании мальчика с образом матери. Ему казалось, что стихотворение Ясо Сайдзё написано о нем. Наверно, мама тогда, в Киридзуми, прочла ему эти стихи. И с тех пор они стали неотъемлемой частью его жизни.

Мальчик, когда-то увезенный отцом в Америку, вернулся в Японию, не в силах сдержать тоски по матери. Отцу не долго осталось жить, и, зная об этом, оп бросился под машину, чтобы на деньги, полученные в виде компенсации, послать сына в Японию. Видимо, смерть отца окончательно укрепила решение молодого человека увидеться с матерью. Наверно, и его отец тоже мечтал — пусть хоть так, через сына, — встретиться с этой женщиной. Молодая мама среди зеленых гор — такой она всегда была в памяти сына. Мысли о ней поддерживали его в нищей, бесправной жизни, утешали в скорби и печали.

Кёко Ясуги молчала. Лицо ее окаменело, только чуть подрагивали ресницы.

— Сын хотел лишь взглянуть на мать и воскресить драгоценное воспоминание. Может быть, он знал, что она вторично вышла замуж, что у нее другая семья. Он не хотел ей мешать. Он мечтал только увидеться с нею, посмотреть на нее. Ведь это так естественно.

Однако мать отвернулась от сына. Она преуспела в жизни, пользовалась известностью, занимая видное общественное положение, у нее была благополучная семья, дети. Разве могло все это пойти прахом из-за неожиданного появления ее незаконнорожденного чернокожего сына? Да она уже и почти забыла о его существовании… Одним словом, мать решила принести сына в жертву своему благополучию. Что должен был чувствовать этот несчастный, принимая смерть от руки матери, — оп, жизнью отца заплативший за встречу с нею?! Единственная его надежда безжалостно растоптана. В глазах темно от горя. И тут его взгляд падает на соломенную шляпу: в черном небе сверкает соломенная шляпа, расцвеченная по краям пестрыми огнями иллюминации. Знаете, если ночью взглянуть на отель «Ройал», очертания его крыши действительно напоминают соломенную шляпу. Вот туда-то, собрав иссякающие силы, и добрался Джонни Хэйворд.

Мать отвергла его, но он продолжал в нее верить. Наверно, она там. Она так обрадуется ему! Еле переставляя ноги, он плелся к отелю, и капли крови отмечали его путь. Это была кровь из раны, нанесенной матерью. Ясуги-сан, вам памятна эта шляпа?

Мунэсуэ положил перед Кёко найденную в парке Симидзудани истрепанную соломенную шляпу.

Кёко судорожно вздохнула.

— Когда Джонни был маленьким, — продолжал Мунэсуэ, — мать купила ему эту шляпу. Наверно, она купила ее где-то по дороге из Киридзуми на память о поездке. Больше двадцати лет хранил Джонни материнский подарок. Смотрите, какая шляпа старая. Дотроньтесь до нее.